В современной научной и философской литературе имеется немало проблем, которые непосредственно касаются отражения различных противоречивых и кризисных ситуаций в рамках трансформирующегося социума. При этом, сам концепт трансформации, к сожалению, не всегда имеет приоритетные позиции с точки зрения исследовательского интереса. Нередко происходит так называемое огрубление ситуации, связанное с тем, что оптимистический вариант представления совокупности альтернатив, которые характеризуют спектр социальных трансформаций не всегда позволяет выработать соответствующее множество сценариев, по которым пойдет социальное развитие [1, 2].
Подобная ситуация связана с достаточно глубокой проблемой, которая касается, прежде всего, методологических особенностей и вариантов понимания самих периодов транзита, которые действительно отражают те интервалы, в рамках которых исследователь оценивает различные социальные трансформации [3].
Необходимо отметить, что в подобных периодах транзита, естественно, находится целый комплекс различных версий социального бытия. И этот комплекс имеет интегрированный характер, имеет различные уровни не только представления, но и понимания. Поэтому социальный субъект при подходе к изучению такого периода транзита, должен обладать достаточно мощным понятийным аппаратом, который способен скрыть реальные сегменты тех знаний, которые заложены в этом периоде. Нередко подобный период транзита с точки зрения рассмотрения через него социальных трансформаций, связывают с длящимся настоящим, что, впрочем, является некоторой достаточно жесткой идеализацией [4, 5].
Обратим внимание, что в данном случае появляется известный в истории философии концепт длящегося настоящего, подчеркивающий тот момент, что в рамках исследования социальных трансформаций, основанных на транзитивных периодах, роль фактора времени трудно переоценить, собственно, фактор времени не только обозначает исходные и окончательные границы того периода транзита, на котором идет социальная трансформация.
Он позволяет посмотреть на проблему шире, а именно, что в истории существуют различного рода исторические периоды, в них содержатся различные переходные периоды, переходные состояния, периоды транзита, которые говорят о том, что исторический процесс – это и есть достаточно сложное сочетание континуальных и дискретных моментов в своем развитии [6, 7].
И поэтому многие исследователи, которые проявляют некоторый скептицизм по отношению, допустим, к чисто моментной структуре времени, пытаются момент расширить до интервала и тогда, в принципе, возможно говорить как об интервальных концепциях, которые являются темпоральной основой для рассмотрения социальных трансформаций, так и о длящемся настоящем, но в этом случае исследователь несколько сужает сферу своей деятельности, постулируя достаточно сильную идеализацию о том, что длящееся настоящее – это именно то настоящее, с которым он может постоянно иметь дело [8].
Однако реалии показывают, что когда исторический процесс рассматривается на темпоральной шкале и идет обращение к прошлому, к настоящему или будущему времени, то более эффективно пользоваться отношением раньше – позже, чем длящимся настоящим, хотя не стоит умалять достоинств и данного концепта, т.е. длящегося настоящего, которое играет в определенных терминологических и концептуальных ситуациях свою важную роль.
Нельзя не отметить и тот факт, что если исследователь предполагает какие-то переходные периоды или периоды транзита связать с различными периодами в самом историческом процессе или же рассмотреть социальное развитие сквозь призму чередования в нем стабильных периодов и нестабильных периодов с выходом на проблему трансформаций , то тогда концептуальный сдвиг может быть и не только в рамки диалектического понимания подобных процессов. На наш взгляд, подобный сдвиг может быть в рамках синергетических процессов [9, 10, 11].
Вполне естественна ситуация, когда предполагается переходный период, то такие характеристики, как неопределенность, неустойчивость будут характеризовать подобный период. а если это так, то эти характеристики отражают социосинергетическое понимание данных процессов, процессов социальных, которые могут протекать в этих периодах. Более того, можно говорить о том, что фактически сами альтернативы, если они возникают, то возникают в состояниях неопределенности, потому что у человека появляется выбор, а выбор должен быть из чего-то.
Другой немаловажный аспект подобной проблемы связан с тем, как социальный субъект, как исследователь, в этой ситуации будет подходить к тому, как он будет конструировать определенные сценарии развития социума. Дело в том, что в рамках современной философской литературы существует целый ряд исследований, которые связаны с конструированием различных моделей будущего развития социума, имеется достаточное число конструкций, которые с тех или иных позиций предлагают различные переходы к будущему состоянию социума [12, 13].
Однако, на наш взгляд, в данной ситуации приоритет отдается некоторым футурологическим проблемам вместо того, чтобы обратить внимание на более прагматичные ситуации, а именно ситуации, связанные с поиском некоторых локальных моделей исторических и социальных процессов, которые были бы вполне адекватны, уместны и полезны для конструирования самой будущей реальности. Как результат подобной ситуации может стать некоторая возможность конструирования целостного взгляда на становление социума с точки зрения совокупности протекающих в нем различного вида процессов с учетом того, что эти процессы могут пониматься не в классическом смысле, а представляют собой определенные альтернативы или тенденции, которые тем не менее от этого не становятся иными терминологическими тенденциями, отличными от процессов [14].
Более того, в этом случае можно сказать, что в самом социальном развитии понятие тенденции, понятие альтернативы, изначально заложены и они определяют целый спектр знания, которое обычно связано с оценкой неопределенных периодов неустойчивых моментов, в которых достаточно трудно по отношению к периодам транзита точно определить то, как в этом периоде развивается тот или иной процесс. Поэтому те ученые, которые пытаются представить перспективы противоречивого альтернативного становления общества, с учетом некоторых устойчивых концептуальных конструкций, на наш взгляд, несколько далеки от истины, потому что в данном случае явно не учитываются ситуации неопределенности транзитивных периодов и, соответственно, не учитывается весомый терминологический аппарат, который может быть при этом задействован [15, 16]..
Возможно даже вести дискурс о том, что приоритет может быть отдан определенному обобщению онтологии социально-философского знания, учитывая те знания и знаковые системы, которые фактически были получены в результате анализа не только переходных и транзитных периодов, но и которые большей частью пришли из социосинергетики.
Поэтому подобное обобщение онтологии социально-философского знания, конечно, представляется не только как некоторое изменение в сторону расширения методологической парадигмы социально-философской концепции, оно необходимо предполагает перспективы и направления, сочетающиеся с различными методами социально-философского исследования, которые дают возможность не просто конструировать те или иные фрагменты развития социума, но адекватно представлять существующие альтернативы, связанные с его движением в рамках общего исторического процесса.
И поэтому обратим внимание на то, что предлагаемые альтернативные варианты социального развития будут выходить на проблемы, связанные с периодами транзита в рамках социального развития и заключать в себе разнообразные исторические и социальные процессы. Кстати, среди последних, правомерно выделяется такой процесс как социализация самого социального субъекта. В более широком плане любое моделирование, связанное с отображением тех или иных социальных процессов, включающих альтернативные направления, должно предполагать не просто альтернативность общественного развития, а прежде всего учитывать подобный факт, т.е. фактор субъективности, который играет важную роль в методологическом подходе к самому социальному моделированию.
Нельзя не сказать, что по этому поводу будет наблюдаться единство среди различных философских школ, однако позиция встроенности социального субъекта в конструирование социальной реальности с выходом на построение сценариев будущего на основе внутренних альтернативных тенденций, является весьма важной частью не только философии, но и иных областей социально-гуманитарного знания, например, той же социальной синергетики, которая вносит свой вклад в развитие представлений о моделировании, конструировании социально-исторических процессов [17].
Конечно, особую роль в обсуждении данного вопроса может сыграть аналитическая философия, причем, в данном случае, социальный субъект может подходить не только к представлению социальных процессов, но и к оценке их значимости. В этой связи весьма интересна будет его рациональная деятельность, особенно связанная с таким типом рациональности, как социальная рациональность, тем более, подобная рациональность нацеливает социального субъекта на различные прагматические моменты, связанные с тем, как субъект осуществляет свои попытки по моделированию и конструированию исторических и социальных процессов. Безусловно, в таких ситуациях субъект может находиться иногда и в неведении относительно всего комплекса задач, которые будут иметь место в рамках изучения альтернативности социальных трансформаций в контексте социального развития, поэтому важное значение приобретают моменты, связанные с правильным и эффективным определением тех концептуально-семантических и методологических аспектов, которые будут наиболее корректны при решении поставленных вопросов.
Нельзя не отметить и тот факт, что в литературе встречаются различные методы анализа, которые далеко не всегда дают возможность адекватно оценить те концептуальные средства, которые призваны корректно и адекватно отразить альтернативности в социальных трансформациях в рамках социального развития. Нередко в научной литературе подобный подход, связанный со своеобразным пониманием альтернативности социального развития, начинает коррелировать с теми задачами, которые в данный момент социальный субъект решает. А в итоге, общий вопрос нередко переходит к ситуации, связанной с определением того или иного уровня полезности, который экстраполируются на множество альтернативностей в социальном развитии, прагматичность социального субъекта сводится к наиболее эффективному выбору подобной альтернативности.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта "Трансформация стратегий исследования динамики социальной реальности", № 16–33–00003.
Библиографическая ссылка
Попов В.В., Музыка О.А. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС: АЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ И ОЦЕНКА // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2017. – № 3-1. – С. 147-150;URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=11416 (дата обращения: 18.04.2024).