Роман «Дар», по признанию самого писателя и по мнению его многочисленных исследователей, является вершиной творчества В. Набокова. В этом произведении, посвященном писательскому труду, одной из главных задач автора стало «именно показать, как живут и работают приемы», которые «строят мир произведения и сами оказываются его неустранимо важными персонажами» [10. С. 247]. Цель нашей работы состоит в выявлении особенностей использования приема контаминации в первой главе романа В. Набокова «Дар». В статье использован традиционный для лингвистики метод системного описания значений единиц языка и речи, а также прием проверки каждой из исследуемых контаминированных единиц на соответствие одной из формул контаминации.
Под контаминацией понимается «объединение в речевом потоке структурных элементов двух языковых единиц на базе их структурного подобия или тождества, функциональной или семантической близости» [8. С. 238]. В отношения контаминации могут вступать единицы, относящиеся к одному и тому же уровню языка, делимые на компоненты и обладающие значением – слова, устойчивые сочетания слов и синтаксические конструкции, – что позволяет говорить о трех разновидностях контаминации по характеру взаимодействующих единиц: лексической, фразеологической и синтаксической. Результатом такого взаимодействия становится образование новой языковой или речевой единицы, называемой контаминантом [4].
В данной статье мы придерживаемся узкого понимания контаминации, согласно которому различаются два структурных типа такого взаимодействия: скрещивание (называемое также агглютинацией) и наложение [5. С. 86]. При контаминации, осуществленной путем скрещивания, происходит замена компонента одной языковой единицы компонентом другой; структурная схема такого взаимодействия имеет вид [аb+αβ=аβ]. Скрещивание возможно между словами (напр.: мотоцикл + велосипед = мопед), фразеологизмами или другими устойчивыми сочетаниями слов (напр.: промокнуть до нитки + промерзнуть до костей = промокнуть до костей), а также между синтаксическими конструкциями (напр.: Подъезжая к станции, я потерял шляпу + Когда я подъезжал к станции, с меня слетела шляпа = Подъезжая к станции, у меня слетела шляпа). Как правило, скрещивание осуществляется между языковыми единицами, находящимися в отношениях синонимии или семантической близости.
«В то время как по способу скрещивания соединяются сходные по значению единицы, основанием контаминации при наложении является совпадение исходных единиц по форме» [2. С. 81]. В зависимости от типа взаимодействующих единиц различают лексическое (междусловное), фразеологическое и синтаксическое наложение. Структурная схема наложения имеет вид [а(b=α)β] или [b(а=α)β] и т.п. Для того чтобы две языковые единицы вступили друг с другом в отношения наложения, достаточно совпадения хотя бы одного звука у двух слов при лексической контаминации (напр.: велосипед + автомобиль = велОмобиль), одного словного компонента при фразеологической контаминации (напр.: краеугольный камень + камень преткновения = краеугольный КАМЕНЬ преткновения) и одного из элементов двух синтаксических конструкций при синтаксической контаминации (напр.: обратить внимание на проблему + привлечь внимание к проблеме = обратим ВНИМАНИЕ к проблеме). В исследованиях по стилистике контаминация обычно рассматривается как инструмент языковой игры или как речевая ошибка.
В романе В. Набокова «Дар» прием контаминации используется как один из способов эстетического выделения-выдвижения обозначаемого объекта [6] при создании речевой художественной формы произведения, связывающей языковую форму этого произведения с его содержанием. По мнению Г.И. Климовской, в число единиц речевой художественной формы – артем – входят все виды тропов, художественно значащие деформации семантики базовой единицы языковой формы, а также индивидуально-авторские лексические и синтаксические образования – окказионализмы [7].
В первой главе «Дара» контаминация используется Набоковым при создании метафор, в целях изменения семантики исходных языковых единиц, а также для образования окказионализмов.
Например, во фразе Оба… наблюдали за тем, как трое красновыйных молодцов в синих фартуках одолевали их обстановку [9. С. 6] лексический контаминант красновыйный [аβ], образованный способом скрещивания от синонимичного ему слова красно[а] шеий[b] и редко используемого прилагательного жестоко[α]выйный[β], способствует выражению авторской иронии, поскольку участвует в описании работы грузчиков. В этом описании вторая часть контаминанта в сочетании со словами трое молодцев и одолевали вызывают ассоциации со слогом русских былин, однако упоминание о современных деталях быта (синие фартуки, обстановка) указывает на бытовую сцену переезда.
Контаминанты каламбурного характера могут быть использованы Набоковым как средство речевой характеристики персонажа, высмеиваемого автором. Например, стихи Яши, противопоставленного герою и автору романа своим невежеством и отсутствием таланта, получают такую характеристику: все было выражено бледно, кое-как, со множеством неправильностей в ударениях, – у него рифмовало «предан» и »передан», «обезличить» и »отличить», «октябрь» занимал три места в стихотворной строке, заплатив лишь за два, «пожарище» означало большой пожар, и еще мне запомнилось трогательное упоминание о «фресках Врублева», – прелестный гибрид… [9. С. 37]. Образованный путем наложения лексический контаминант Врублёв (Руб[а]-лёв[b] + В-[α] руб[β]-ель = [α+(а=β)+b]) имитирует речевую ошибку персонажа и тем самым подчеркивает его недостаточную образованность, в то время как характеристика этого контаминанта, данная героем-автором – прелестный гибрид – не только служит средством выражения иронии, но и демонстрирует способность автора оценить случайно возникший при образовании окказионализма эстетический эффект.
В качестве средства речевой характеристики персонажей использован также имитирующий распространенную речевую ошибку фразеологический контаминант играть значение, образованный в результате скрещивания устойчивых выражений играть [а] роль [b] и иметь [α] значение [β] (аb+αβ=аβ). В романе Набокова этот контаминант произносится интеллигентами, претендующими на звание культурной элиты русской эмиграции: «Я на повестках по ошибке написала «Блок и война», – говорила Александра Яковлевна, – но ведь это не играет значения?» – «Нет, напротив, очень даже играет, – с улыбкой на тонких губах, но с убийством за увеличительными стеклами, отвечал инженер. – «Блок на войне» выражает <…> персональность собственных наблюдений докладчика, – а «Блок и война» это, извините, – философия» [9. С. 48]. Речевая ошибка в речи персонажа контрастирует с его выражением персональность собственных наблюдений докладчика, что вместе с описанием его мимики также способствует выражению иронии со стороны автора.
Фразеологической называется контаминация не только собственно фразеологизмов, но и других устойчивых оборотов, в том числе речевых штампов. И в том, и в другом случае образование контаминанта становится возможным благодаря использованию внутри- и межсистемных отношений между фразеологизмами или их компонентами и единицами разных уровней языка [3. С. 81]. При образовании фразеологических контаминантов изменения в исходных языковых единицах для создания определенного художественного эффекта «могут осуществляться с использованием типовых механизмов и приобретают характер повторяющегося стилистического приема» [1. С. 127]. Набоков умело избегает повторений, мастерски сочетая контаминацию с другими приемами. Например, во фразе «Боже мой, как я ненавижу все это, лавки, вещи за стеклом, тупое лицо товара и в особенности церемониал сделки, обмен приторными любезностями, до и после! А эти опущенные ресницы скромной цены... благородство уступки... человеколюбие торговой рекламы... все это скверное подражание добру…» [9. С. 7] контаминация способствует буквализации метафоры во фразеологизме показать товар лицом и в эвфемизме скромная цена. Образованный способом наложения контаминант тупое лицо товара (тупое [а] лицо [b] + (показать) товар [α] лицом [β] = [а(b≈β)α]) выражает отношение автора к невыразительному (тупому) облику вещей, выставленных на продажу.
Фразеологический контаминант опущенные ресницы скромной цены также образован способом наложения компонентов штампа скромно [а] опущенные ресницы [b] и выражения скромная [α] цена [β] (b +[а≈α]+β). Единство контаминированного выражения поддерживается в данном случае не только омонимией входящего в состав исходных словосочетаний компонента скромн-, но и содержащимся в каждом из них подтексте. Выражение скромно опущенные ресницы в контексте всего предложения заставляет думать о напускной, неискренней застенчивости, а за профессиональным эвфемизмом скромная цена скрывается, возможно, довольно высокая стоимость предлагаемого товара. Вместе с тем упоминание о скромно опущенных ресницах в ситуации купли-продажи вызывает ассоциации с торговлей «живым товаром» – проституцией.
Синтаксическая контаминация в романе «Дар», как правило, служит средством, позволяющим соединить разные временные планы повествования. Для достижения этой цели Набокову может быть достаточно соединить части двух предложений, называющих события, относящиеся к разным временным периодам. Например, предложение Сборник открывался стихотворением «Пропавший Мяч», – и начинал накрапывать дождик [9. С. 11] является результатом контаминации двух фраз, которые при традиционном изложении могли бы звучать следующим образом: Сборник открывался стихотворением «Пропавший Мяч» [а], в котором было описано одно из детских воспоминаний поэта [b]. В тот день с утра было ясно, но к вечеру погода испортилась [α], и начинал накрапывать дождик [β]. В результате скрещивания [аb+αβ=аβ] в одном коротком предложении воспоминания о прошлом и переживания настоящего предстают как одновременные. Не вошедшая в контаминант информация, необходимая для связи разновременных событий, отчасти воссоздается предыдущим контекстом, содержащим описание чувств автора по поводу книги его стихов, частично же содержится в последующем описании событий прошлого: Тяжелый облачный вечер, один из тех, которые так к лицу нашим северным елям, сгустился вокруг дома. Аллея на ночь возвратилась из парка, и выход затянулся мглой… (там же).
Соединение разных временных планов повествования в одном предложении осуществляется В. Набоковым также и за счет наложения частей одной или нескольких фраз. Наложение в этом случае может быть не только одноместным, но и многоместным. Примером многоместного наложения может служить контаминированная синтаксическая конструкция, в которой взаимодействуют части предложений, описывающих разделенные во времени события.
Одно из названных событий представляет собой переживания автора по поводу рецензии на опубликованную им книгу стихов: …только что виденное, – потому ли, что доставило удовольствие <…>, или потому, что встряхнуло, взяв врасплох <…>, – освободило в нем то приятное, что уже несколько дней держалось на темном дне каждой его мысли, овладевая им при малейшем толчке: вышел мой сборник; и когда он, как сейчас, ни с того ни с сего <…> вспоминал эту полусотню только что вышедших стихотворений, он в один миг мысленно пробегал всю книгу, так что в мгновенном тумане ее безумно ускоренной музыки не различить было читательского смысла мелькавших стихов, – знакомые слова проносились <…>, и мелькание, и отдельно пробегавшая строка, дико блаженно <…> звавшая <…>домой, все это вместе со сливочной белизной обложки сливалось в ощущение счастья исключительной чистоты [9. С. 8].
Воспоминания о детских наблюдениях над рекой с моста водяной мельницы отражены в следующих фрагментах фразы: на темном дне <…> проносились, крутясь в стремительной пене (кипение сменявшей на мощный бег, если привязаться к ней взглядом, как делывали мы когда-то, смотря на нее с дрожавшего моста водяной мельницы, пока мост не обращался в корабельную корму: прощай!), – и эта пена, и мелькание, и отдельно пробегавшая <…>, кричавшая издали, звавшая, вероятно, домой, все это вместе сливалось в ощущение счастья исключительной чистоты.
Эффект наложения возникает благодаря использованию некоторых слов и словосочетаний одновременно в прямом и переносном смысле. В частности, словосочетание на темном дне в прямом значении указывает на дно реки, видимое с моста водяной мельницы, но одновременно имеет и метафорическое значение хранящегося глубоко в подсознании детского воспоминания (на темном дне его мысли). Глагол проносились и отглагольное существительное мелькание одновременно обозначают и движение воды, и метафорический бег мыслей. Причастия пробегавшая и звавшая относятся в одно и то же время к кому-то на берегу, зовущему детей домой, и к стихотворной строке, содержащей пронзительное воспоминание (До завтра, навеки, до гроба, – однажды, на старом мосту…) [9. С. 85].
Выделение фрагментов, характеризующих разные временные пласты повествования: переживания автора (план abc…) и воспоминания детства (план αβγ…), позволяет определить не только границы между этими фрагментами, но и компоненты, при помощи которых они взаимодействуют: …но только что виденное <…> освободило в нем то приятное, что уже несколько дней держалось [а] на темном дне [b=α] каждой его мысли, овладевая им при малейшем толчке: вышел мой сборник; и когда он <…> вспоминал эту полусотню только что вышедших стихотворений, он в один миг мысленно пробегал всю книгу, так что в мгновенном тумане ее безумно ускоренной музыки не различить было читательского смысла мелькавших стихов,– знакомые слова [с] проносились [d=β], крутясь в стремительной пене (кипение сменявшей на мощный бег, если привязаться к ней взглядом, как делывали мы когда-то, смотря на нее с дрожавшего моста водяной мельницы, пока мост не обращался в корабельную корму: прощай!), – и эта пена [γ], и мелькание, и отдельно пробегавшая [е=δ] строка, дико блаженно [f] кричавшая издали [ε], звавшая, вероятно, домой, все это вместе [g=ζ] со сливочной белизной обложки [h] сливалось в ощущение счастья исключительной чистоты... [i = η].
В свою очередь, определение границ взаимодействующих частей исходных предложений дает возможность представить структурную схему фразы-контаминанта:
а+[b =α] + с + [d=β] + [γ] + [е=δ] + f + ε + +[g=ζ] + h + [i= η],
заключительные слова которой (сливалось в ощущение счастья исключительной чистоты) в одинаковой мере относятся и к чувству радости, испытанному в детстве, и к ощущению первого успеха, переживаемому уже взрослым поэтом.
Выводы
Анализ контаминантов в первой главе романа «Дар», позволяет сделать вывод о контаминации как об одном из излюбленных стилистических приемов В. Набокова. В данной части романа встречаются лексические окказионализмы, образованные способом междусловного наложения (напр.: Врублев) и агглютинации (напр.: красновыйный), фразеологические контаминанты, созданные при помощи наложения (напр.: тупое лицо товара) и скрещивания (напр.: не играет значения), а также синтаксические конструкции, образованные путем скрещивания (напр.: Сборник открывался стихотворением «Пропавший мяч», – и начинал накрапывать дождик) и многоместного наложения.
Функции, выполняемые контаминантами в романе В. Набокова также весьма разнообразны. Контаминированные единицы используются писателем в качестве средства речевой характеристики персонажей (напр.: трогательное упоминание о »фресках Врублева»; не играет значения), могут служить для выражения авторской иронии (напр.: трое красновыйных молодцов в синих фартуках) и оценки (напр.: Боже мой, как я ненавижу <…> тупое лицо товара; опущенные ресницы скромной цены), кроме того, контаминация активно используется автором для соединения компонентов предложений, обозначающих разделенные во времени и пространстве события и их переживание героями романа (напр.: Сборник открывался стихотворением «Пропавший мяч», – и начинал накрапывать дождик).
Разнообразие способов образования и использования контаминантов в романе В. Набокова «Дар» позволяет говорить о приеме контаминации как о значимом для этого произведения компоненте речевой художественной формы, являющейся уникальной системой реализации автором разного рода приемов, способов и средств превращения исходного языкового материала в эстетически значимые единицы художественного произведения [6. С. 215–216].
Библиографическая ссылка
Шамяунова М.Д. ПРИЕМ КОНТАМИНАЦИИ В РОМАНЕ В. НАБОКОВА «ДАР» // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2015. – № 6-1. – С. 140-144;URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=6861 (дата обращения: 19.04.2024).