Scientific journal

International Journal of Applied and fundamental research

ISSN 1996-3955

ИФ РИНЦ = 0,593

По определению ВОЗ, преждевременными считаются роды, произошедшие на сроке от 22 до 37 недель беременности (от 154 до менее 259 дней). Преждевременные роды (ПР), несмотря на введенные и в России с апреля 2012 года новые критерии живорождения, представляют значительные трудности для здравоохранения. Недоношенность, как следствие ПР, обуславливает заболеваемость новорожденного, увеличивает риск интеллектуального и эмоционального дефицита ребенка в дальнейшем [1]. В 80% причиной ПР в сроке беременности 22-27 недель является патология плаценты (плацентарная недостаточность, преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты, предлежание плаценты, хориоамнионит и др.) и амниотической жидкости воспалительного генеза. В 64,3% случаев причиной ПР предполагались угроза прерывания беременности в I-II триместрах, истмико-цервикальная недостаточность. Экстрагенитальная патология явилась фактором риска ПР в 33,2%, вагинальная инфекция в 30,9%, преэклампсии в 7,4% [2].

Целью настоящего исследования явилась оценка особенностей течения гестации у женщин с преждевременными родами.

Материал и методы. Исследование проводилось в период с 2012 по июнь 2016 годы в Перинатальном центре ГБУЗ «Детская краевая клиническая больница» Минздрава Краснодарского края (г. Краснодар), который является специализированным по преждевременным родам в Краснодарском крае.Доля ПР в нём составляет от 11,3% до 17,1%. В исследование включены первородящие женщины с преждевременными родами (код МКБ - O60), со спонтанным наступлением беременности, одним плодом, головным предлежанием плода, передним видом, отсутствием акушерской, гинекологической и экстрагенитальной патологии в стадии декомпенсации.Женщины были распределены на четыре клинические группы в зависимости от срока гестации: I клиническая группа – очень ранние преждевременные роды (группа ОРПР) (22-27 недель6дней, n=37 женщин), II клиническая группа – ранние преждевременные роды (группа РПР) (28-30 недель 6 дней, n=40 женщин), III клиническая группа – преждевременные роды (группа ПР) (30-33 недель 6 дней, n=38 женщин), IV клиническая группа – поздние преждевременные роды (группа ППР) (33-36 недель 6 дней, n=35 женщин). Группу контроля составили условно здоровые женщины с доношенным сроком беременности и с физиологическими родами (37-40 недель 3 дня, n=50). Срок беременности (M±SD) 33,44 ±2,96 недель. Средний возраст обследованных 25,67 ±4,47 лет.

Результаты. Была выявлена высокая частота угрозы невынашивания во всех триместрах беременности у женщин с ПР, независимо от срока гестации. У 24 % женщин группы контроля так же в I триместре беременности имелись невыраженные симптомы угрожающего самоаборта. Тем не менее, имелись достоверные отличия у женщин различных групп сравнения.Так, в I триместре у женщин с ОРПР и РПР была наибольшая частота начавшегося самоаборта – 32,43% и 17,5% соответственно, клинические и УЗ-признаки отслойки хориона у 21,862% и 15% соответственно, что было многократно выше, чем у женщин с ПР и ППР. Только у женщин с ОРПР и РПР было отмечено формирование ретрохориальных гематом размером до 150х40х35 мм. Преконцепционное обследование было произведено только 10,53% женщин с ПР и 5,71% женщин с ППР (4% от всех женщин с преждевременными родами) vs.8% в группе контроля. Учитывая угрозу невынашивания беременности, женщинам в комплексе сохраняющей терапии назначалась гестагенотерапия. Срок начала гестагенотерапии у женщин с ПР был достоверно выше (8,37±0,41 (3-14) недель, p<0,05), чем у женщин в группе контроля (5,73±0,45 (3-8) недель, p<0,05): при ОРПР 11±0,56 недель, при РПР 8,73±0,8 недель, при ПР – 7,73±0,68 недель, при ППР –6,09±0,53 (3-9) недель. Наиболее поздний срок – 11±0,56 недель был у женщин с ОРПР, что было обусловлено более поздней постановкой на учет в женскую консультацию. Доля женщин, имеющих погрешности в выполнении назначений и рекомендаций акушера-гинеколога, эндокринолога, терапевта в группах с преждевременными родами была достоверно выше, чем в группе контроля. Дефекты приверженности лечения у женщин с ОРПР составили 91,89%, что было наибольшим среди женщин групп сравнения и тем более группы контроля. II триместр беременности характеризовался аналогичными результатами.

Только у женщин с ОРПР и РПР диагностировались и сохранялись клинические признаки начавшегося самоаборта, частота у женщин с ОРПР была максимальной и достоверно более высокой, чем в группе контроля – 24,32%.

Несмотря на то, что частота дефектов приверженности лечения была значительно меньшей, чем в I триместре беременности, у женщин с ОРПР она сохранялась максимальной – 48,65%. Особенностями III триместра беременности у женщин с ПР и ППР явилось наличие допплерометрических признаков нарушения гемодинамики в маточно-плодово-плацентарном кровотоке (МППК). Отсутствие аналогичных изменений в группе с РПР обусловлено сроком беременности 33-34 недели при проведении допплерометрии МППК. Оказалось, что у женщин с преждевременными родами в указанные сроки частота хронической плацентарной недостаточности составляла 68,42% и 68,57% соответственно vs. 0% в группе контроля.Только у женщин с преждевременными родами при отсутствии клинических и УЗ-признаков нарушения положения и прикрепления плаценты, патологии шейки матки и пр. в 17,33% отмечались эпизоды кровомазания, тогда как в группе контроля кровомазание выявлено не было.

Таким образом, преждевременные роды в различные сроки гестации отличаются различной силой связи с осложнениями беременности в разные триместры беременности (таблица).

Таблица

Значимость факторов рискапреждевременных родов, их сила связи с осложнениями гестации 

Результаты данного исследования включены в содержание учебных занятий по акушерству и гинекологии.