Scientific journal

International Journal of Applied and fundamental research

ISSN 1996-3955

ИФ РИНЦ = 0,593

Если в центре античной культуры стояла красота [3], то в христианской – нравственность. В Библии мораль не автономна, а теономна, то есть, дана непосредственно Богом и поэтому носит абсолютный характер на все времена. Закон Божий (Десять заповедей или Декалог) был получен прор. Моисеем на горе Синай от Бога на пятидесятый день Исхода евреев из Египта и записан в Ветхом Завете [Исх. 20:2-17; Втор. 5:6-21]. Первые четыре предписания касаются связи человека с Богом, пятая заповедь – отношений с родителями, остальные – взаимоотношений с другими людьми. В них представлена полнота морали, регламентирующей мысли, чувства и поведение человека по поводу добра и зла [1, Исх. 20: 2–17]. На основе этих Десяти ветхозаветных заповедей, дополненных Новозаветными представлениями о нравственности, христианские богословы постепенно выработали список из семи смертных грехов, отличающихся от обыденных, повседневных. Существенный вклад в составление этого списка внес в конце VI века Римский Папа Григорий I Великий Двоеслов (ок. 540 – 604): гордость, зависть, гнев, леность, алчность, чревоугодие и сладострастие. В Католичестве эти грехи были даже догматически закреплены именно как смертные – это тот грех, который затрагивает важнейшие вопросы морали и совершается добровольно и сознательно. Классическим изображением смертных грехов и добродетелей в художественной литературе стало произведение Данте А. (1265 – 1321) «Божественная комедия». Православное Предание в понимании смертного греха кладет в основу слова ап. Иоанна, который пишет: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти» [1, 1 Ин. 5: 16]. Иначе говоря, в православной Традиции смертным грехом называется любой грех, который отделяет человека от Бога. Грех является смертным, если человек умышленно преступает Заповеди, не испытывает чувства стыда, не склоняется к покаянию и не пытается исправить, совершенную им нравственную ошибку. Тем не менее, и в Православии признается определенная иерархия грехов. На первом месте по нечестию стоит хула на Святого Духа, которая, согласно ап. Матфею, «не простится ни в сем веке, ни в будущем» [1, Мф. 12: 31–32]. Под этим грехом понимается атеизм, упорное сознательное богоборчество и заматерелое окаянство. На втором месте располагаются грехи «вопиющие к небу», куда входят: преднамеренное убийство, аборты, гомосексуализм, притеснение бедных, вдов и сирот, оскорбление родителей. На третьем месте – гордость, зависть, гнев, леность, чревоугодие, блуд, корыстолюбие. Однако в наше время все эти грехи, не теряя своей актуальности, отходят, как бы, на второй план под давлением одного «системного греха» нашего времени – сребролюбия. Оно, по мнению ап. Павлу, есть «корень всех зол» [1, 1 Тим. 6:10], ибо отвращает человека от главного, от веры в Бога, подменяя ее верой в «золотого тельца» – крайней формы идолопоклонничества. Правда, не в деньгах самих по себе кроется проблема, а в отношении к ним человека. «Богатство, аще течет, не прилагайте сердца» [1, Пс. 61:11]. Но сегодня само общество через культ денег вынуждает людей делать этот ложный сердечный выбор [2, с. 125].