Тематическая группа «Учебный процесс» занимает особое место в системе русского молодежного сленга. С одной стороны значительная часть ее вокабуляра входит в тематическую группу «Межличностные отношения», т.к. характеризует отношения между учащимися, учащимися и преподавателями и другими участниками учебного процесса. С другой стороны, этот тематический пласт включает в себя отношения учащихся к изучаемым предметам, к учебным заведениям и другим объектам процесса.
Мы выделяем данную лексическую подсистему в самостоятельную тематическую группу, имея при этом ввиду, что очень многое роднит ее с группой «межличностные отношения», и прежде всего – усиленный оценочный характер сленгизмов – черта, в весьма высокой степени присущая именно межличностным отношениям.
Характеризация лексико-фразеологического состава социолекта через тематические группы стала уже традиционной. Тематическая группа – совокупность материальных или идеальных денотатов, обозначаемых словесными знаками, объединенных на основе общего семантического признака – архисемы. Под жаргоном понимается «разновидность речи, используемой преимущественно в устном общении отдельной относительно устойчивой социальной группой, объединяющей людей по признаку профессии, положения в обществе, интересов или возраста» [2]. Помимо термина «жаргон» в работе упоминается термин «сленг». Однозначного понимания этого термина нет ни в русистике, ни в англистике. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» дается следующее определение сленга: «Сленг (англ. slang) – 1) то же, что жаргон (в отечественной литературе преимущественно по отношению к англоязычным странам). 2) Совокупность жаргонизмов, составляющих слой разговорной лексики, отражающей грубовато-фамильярное, иногда юмористическое отношение к предмету речи» [2]. Лингвистами отмечается, что во многих работах по русскому языкознанию термин «сленг» и «жаргон» используются как синонимичные. Ср.: молодежный жаргон и молодежный сленг.
В понимание термина «сленг» мы присоединяемся к мнению Т.Г. Никитиной, которая считает термин «сленг» как синоним слова «жаргон», которое обозначает социальную разновидность речи, характеризующуюся, в отличие от общенародного языка, специфической (нередко экспрессивно переосмысленной лексикой и фразеологией, а также особым использованием словообразовательных средств) [4].
С.Б. Флекснер писал, что жаргон «всегда стремится к сниженности, а не к приподнятости… Когда рот человека называют fly trap, а голову cabbage head, когда надоедливого человека именуют meat ball, моторную яхту stinkpot, а стрессовую ситуацию pressure cooker, денотат как бы понижается в ранге» (цитируется по работе А.Д. Швейцера [7]. Однако необходимо подчеркнуть, что понятие «стилистическая сниженность» существует лишь по отношению к литературному языку в его кодифицированной форме. По отношению к другим формам устной речи, например другим социолектам, военный жаргон не является стилистически сниженным.
Теоретические обоснования стилистической сниженности речи содержатся в работе Ю. М. Скребнева «Очерк теории стилистики». Автор пишет: «Возвышенность» и «сниженность» существуют не сами по себе, не как самодовлеющие стилистические феномены, а как производные социальной оценки минимум трех факторов: объекта речи, характера речевой сферы и участников коммуникационного акта» [5].
Нестандартное произношение некоторых слов существует давно. И в советское время, когда даже сам термин «жаргон» имел негативную окраску, а, тем более, исследования по этому вопросу вовсе не приветствовались, существовали достаточно многочисленные образования, которые явно не входили в сферу литературного языка. Так, в изучаемой нами теме «Учебный процесс» давно функционируют в профессионально сфере такие лексемы, как «окно» (перерыв в расписании преподавателя), «госы» (государственные экзамены), «физра» (урок физкультуры) и др. То же самое можно казать и о других профессиях. Так, врачи давно используют такие слова, как «мочегонить» (давать больному мочегонные лекарства), «ливер» (органы брюшной полости) и др. Конечно, подобные образования всегда использовались лишь в узко-профессиональной среде и создавали атмосферу непринужденного общения.
Сейчас ситуация изменилась. Социолекты вошли в круг широко изучаемых дисциплин русистики. Многие исследователи утверждают, что в русском обществе существует общий жаргон, или общий сленг, который вышел за пределы какой-либо профессии и стал достоянием значительной части носителей русского языка. Более значительная степень снижения обусловлена, по мнению Ю.М. Скребнева, своеобразным негативизмом в речевом поведении. Когда говорящий вместо нейтральных слов спать, есть, выпить, обязательно употребляет слова припухать, рубать, раздавить (шарахнуть), железно, это воспринимается как протест против общепринятых средств выражения, как стремление избежать чересчур культурных, по его мнению, наименований.
Максимально сниженными, по мнению Ю.М. Скребнева, являются слова, отвергаемые системой морально-этических воззрений языкового коллектива – слова непристойные, само лексическое значение которых делает их неупоминаемыми.
Эмотивная коннотация является важнейшим признаком жаргона, одной из основных его функций. Потребность в выражении чувств становится зачастую главной причиной возникновения жаргонного слова. Жаргон является своего рода языковой игрой, которая подчинена принципам эмоциональной экспрессивности. Регистр эмотивных оценок жаргона широк: от уважительных и ласкательных до презрительных и уничижительных. В ряде работ подчеркивается мысль, что определение эмотивной коннотации слова вне контекста затруднительно. М.Н. Кожина полагает, что подчас «эмоционально-экспрессивные нюансы с трудом уловимы, к тому же изменчивы: и исторически, и в зависимости от контекста» [2]. В.П. Коровушкин считает, что словарные статьи, взятые изолированно от ситуации или художественного текста, не всегда могут служить достаточно объективной основой для определения эмотивной коннотации [3]. Эта же мысль содержится в работах В.А. Хомякова, который полагает, что словарные пометы не имеют достаточно объективных эмоционально-ситуативных критериев, основанных на каких-либо формальных признаках жаргонизма, оттенок сниженности которого невозможно установить без речевого контекста [6].
Лексемы тематической группы «Учебный процесс», несомненно, относится к молодежному лексикону, хотя охватывает круг людей достаточно зрелого возраста, имеющих отношение к данной теме (учителя, родители, воспитатели и т.д.).
В пределах этой тематической группы можно выделить следующие подгруппы: учитель, ученик, школьник, шпаргалка, школа, оценка, учебные предметы, факультеты, учебные заведения, учительская в школе и т.д.
В вокабулярах этих подгрупп встречаются лексемы разных типов словообразования и различных эмоционально-эмотивных коннотаций:
Учитель: «давила» (пренебреж.), «мастак» (уважит.), «фарш» (пренебр.), «чира, чирик» (пренебреж.).
Учитель русского языка: «русак» (шутливо), «русичка, русыня» (шутл.), «точка, запятая» (шутл.).
Учитель математики: «два в квадрате» (шутл.), «мистер икс» (шутл.), «синусойда» (пренебр.).
Учитель биологии: «амеба» (пренебр.), «самец» (шутл.), «хромосома» (пренебр.).
Учитель химии: «моль» (пренебр.), «химо» (шутл.), «химоза» (пренебр.).
Учитель истории: «касторщик» (пренебр.), «касторка» (пренебр.).
Учитель иностр. яз.: «губошлеп», «партицип» (пренебр.).
Учитель географии: «географ» (шутл.), «масштаб».
Учитель информатики: «ворд», «питонима» (шутл.).
Учитель физкультуры: «погоняйло», «физрук», «балетмейстер» (шутл.).
Учитель пения: «баян, баяны», «пеша» (шутл.).
Учитель рисования: «рис, рисунок» (шутл.).
Учитель военной подготовки: «воевода».
Ученик-школьник: «школьник», «мурзилка» (шутл.), «промокашка» (пренебр.), «пузырик, соплежуй, шпек» (шутливо-пренебр. – ученик начальных классов), «отросток» (шутл. – ученик средних классов).
Школа: «грузия» (от грузить), «зона» (презрит.), «казенка» (пренебр. – из уголовного жаргона «казенка» – тюрьма), «соковыжималка» (шутл.), «скул» (заимств. из англ. яз.).
Учебные предметы: «руссиш» (шутл.), «руссич, русь» (уваж.), «матан» (пренебр. – математика), «матеша, матешка», «спиртяга, химо» (шутл. – химия), «бота» (шутл. – ботаника), «зверь» (пренебр. – зоология), «нерусь» (пренебр. – ин. яз.), «истерика» (пренебр.), «касторка» (история), «ПК» (нейтр. – информатика), «чертиха» (пренебр. – черчение), «физра» (физкультура).
Учительская в школе: «дворянское гнездо» (шутл. – на основе названия пьесы), «дрючело» (пейоративн. – из криминального жаргона), «осиное гнездо», «серпентарий» (шутл.-пренебр.).
Факультет: «мехмат» (шутл. – механико-математический), «естгео» (шутл. – естественная географ.), «рафик» (шутл. – радиофизический), «фред-фак» (шутл. – психологический).
Студент: «инжир» (шутл. – с-т инжинерного факультета), «матер» (пейорат. с-т математического ф-та), «филолух» (шутл. – с-т филологического ф-та).
Активным процессом является развертывание аббревиатур. Наиболее частые случаи – ассоцциативное развертывание аббревиатур на базе различных частей слова. При этом возникает сходство со словом литературного языка: «обэжук, обэжучка» (учитель, учительница ОБЖ), «химера» (химия как учебный предмет), «хорек» (оценка «хорошо»), «руслан» (учитель рус. яз. – на основе корня). Также имеются случаи телескопии: «физра» (физкультура), «чит» (учитель). Встречаются лексемы на базе иноязычных заимствований: «тича» (учительница – от англ. teacher), «хэлпушка» (шпаргалка – от англ. help).
В исследованном материале наибольшую активность имеют процессы семантического преобразования слова. Что касается эмоционально-эмотивной окраски, то наиболее частыми случаями является шутливо-пренебрежительная интонация социолектизмов.