Scientific journal

International Journal of Applied and fundamental research

ISSN 1996-3955

ИФ РИНЦ = 0,593

Считается, что впервые в научный оборот термин ресурсное проклятие вел экономист Р. Аути, для объяснения снижения уровня жизни в странах экспортерах нефти в 1970–1980-е годы. На факт более медленного развития богатых ресурсами государств впервые выявили Дж. Сакс и Э. Уорнер в своих межcтрановых исследованиях [1-2].

Само возникновение современной экономической науки, её выделение из классической политэкономии связано именно с осознанием факта исчерпаемости ресурсов. Предметом изучения классической политэкономии было производство и распределение богатства, то предметом «экономикс» становится оптимальное (эффективное) использование ограниченных ресурсов [3].

Ученые стали замечать стимулы к модернизации в условиях увеличения численности населения. Например, Э. Дюркгейм точно заметил, что «разделение труда прямо пропорционально объему и плотности общества». Обнаруживается данная мысль у яркого представителя демографического детерминизма – А. Коста, писавшего, что именно рост населения порождает все изменения в сфере политики, экономики, права и технологии [3-4].

В середине XX в. выявленная закономерность оформляется в более строгие научные взгляды в общественных науках. В экономической теории наиболее известными стали исследования Э. Бозеруп и ее гипотеза, выявившей, что при определенных условиях рост населения ведет к интенсификации сельского хозяйства и к росту благосостояния населения. Происходил не просто экстенсивный экономический рост, а происходила экономическая трансформация, например «традиционное – индустриальное», или затем «индустриальное – постиндустриальное» [4].

Мысль многих экономистов, обозначенная метафорой «ресурсное проклятие», имеет ранние аналоги в разных областях общественных наук, восходит к географическому и демографическому детерминизму XVIII в., прослеживается в политэкономии и марксизме XIX в., получает ряд подтверждений в экономической истории в XX в. [3-4].

Исследователи в своих изысканиях пытаются установить взаимосвязь между социально-политическими институтами и ресурсным изобилием или между ресурсным изобилием и рисками вооруженных конфликтов внутри страны, которые имеют тенденцию к распространению на определенный регион стран [5].

В таблице представлены данные о рентных экономиках в мире. Можно заметить, что доля ренты в России составляет менее 20 %, что существенно ниже таких стран, как Кувейт, Ливия, Азербайджан и Саудовская Аравия и ниже Казахстана и Венесуэлы, последняя из которых находится на грани разорения и массового голода.

В России в отличии от многих нефтегазовых стран довольно высокая мобильность капитала [6-7]. Даже в условиях санкций и низких цен на нефть российская экономика демонстрирует высокую адаптивность к экономическим изменениям в мировой конъюнктуре, и это учитывая, что в этот кризис мы оказались в более сложном положении, чем в кризис 2008-2009 г. [8] Международные резервы страны увеличиваются. На 30.09.2016 г. они составляют 397,7 млрд долларов США, в то время как на 17.04.2015 г. составляли 350,5 млрд.

Можно констатировать, что нашу экономику не удалось разорвать в клочья, как заявлял Б. Обама, выступающий сейчас в роли хромой утки, а в скором будущем, элементарно, «канет в Лету». Уже видны первые признаки выздоровления отечественной экономики, это при том, что Россия ведет ожесточенную, требующую определенных ресурсов, борьбу с мировым терроризмом в Сирии.

Российская экономика является страной с высокой ресурсообеспеченностью, но и по ряду оценок – с высокой зависимостью от них [9], что, по нашим оценкам, вызывает определенный скептицизм. В условиях экономических санкций, российская экономика постепенно начинает диверсифицироваться, что начинают замечать даже либерально ориентированные эксперты. К сожалению, за последние два года уровень жизни российских граждан снизился, особенно в условиях особой любви российского потребителя к зарубежной продукции, которая подорожала в следствии девальвации отечественной валюты.

В России эффективность использования нефтегазовой ренты выше (табл. 1), чем в Венесуэле, Туркменистане, Ираке, Нигерии, Иране, Азербайджане и т.д., но ниже, чем в Саудовской Аравии, Кувейте, Катаре и Норвегии. Показатель России достаточно близок к показателю соседа – Казахстану.

Важно отметить, что в России не очень высокая рента, если рассчитывать ее на душу населения. Она в 11 раз ниже, чем в Кувейте и в 9,8 раз ниже, чем в Кувейте, но при этом по ВВП по ППС на душу, российского гражданина ниже в 3,9 раза ниже, чем в Кувейте и в 6,1 раз ниже, чем в Катаре. Можно предположить, что в российской прессе слишком сгущают краски говоря о рентной экономике в России.

Важно, что страна имеющая в определенный период природную ренту смогла ее конвертировать в интеллектуальный капитал (человеческий и технологический капиталы).

В экономический теории появился термин: технологическая квазирента. Обозначается как «квази» (А. Маршалл), что возникает на определенный период времени, до тех пор, пока новация не стала массовой и, следовательно, перестала приносить существенный дополнительный доход. Как показывает мировая практика, еще ни одному государству не удалось сформировать устойчивый экономический рост за счет использования технологической квазиренты, о чем свидетельствует последние экономические кризисы [11].

На протяжении веков Россия создает очень интересные технологии, но практически никогда не извлекает из них экономической выгоды и обычно не в состоянии поддерживать дальнейший прогресс в этой технологической области, что связано со слабой способностью коммерциализации научно-технических идей. В современных условиях это выражается в ее доле на мировом рынке наукоемкой продукции, которая составляет около 0,5 % [12].

Проблема российской экономики это отсутствие прагматической основы во взаимоотношении с другими государствами. Данная модель осталась с советской эпохе. Эту модель можно охарактеризовать как затратную, СССР спонсировал (выплачивал ренту) большое количество стран во всем мире. США же всегда проводили прагматическую политику высасывания ресурсов из других стран и придерживались тактик «выламывания рук», и «выбивание зубов» странам, которые отказывались выполнять демократические ценности американской элиты. В итоге одна страна наращивала ресурсу за счет других, другая же их раздавала это в итоге и сказалось на результатах «холодной войны».

Некоторые характеристики стран-производителей нефтегазовой ренты и эффективность их использования в 2010 году [10]

В России не выявлена голландская болезнь (эффект Гронингена) в классическом ее понимании, но выявлены некоторые ее проявления [10; 13]. Считается, что они усиливаются в периоды мировых кризисов. Например, один из эффектов Гронингена, что происходит ограничение развития и использования человеческого капитала, поскольку, с одной стороны, высокая заработная плата привлекает в добывающие секторы промышленности наиболее ярких, талантливых личностей, с другой – примитивизируются требования к уровню образования в государстве, поскольку от него все меньше ожидается немедленной экономической отдачи [5]. Группа контролирующая сырьевую ренту начинает огораживать круг лиц, возможных ее получить и начинают замедляться, либо вообще останавливаются социальные лифты.

Ученые выдвигают гипотезы, что изобилие ресурсов отрицательно влияет на качество институтов государственного управления, но 100 % подтверждений данной гипотезы нет [5]. Конечно, можно предположить, что госаппарат может расслабляться в условиях сырьевых сверхдоходов, и приходить в чувства и активизировать работу в случаи снижения мировых цен и в соответственно уменьшении ренты. Профессор Попова О. пишет более жестко, что «получающая сверхприбыль от продажи природных ресурсов, вообще не заинтересована в эффективных государственных институтах и развитом гражданском обществе, поскольку считает их угрозой собственному материальному благополучию» [5]. Об этом писал еще Р. Аути, что страны, больные ресурсным проклятием «обзаводятся корыстным и хищническим чиновничеством, заботящимся только об извлечении ренты» [3].

Наиболее серьезные проблемы «ресурсного проклятия» нашего государства связаны с тем, что управленческая система стоит на месте, опираясь на сырьевые доходы, поскольку формальные институты слаборазвиты, а на месте многих из них – симулякры, в результате чего многие функции государственных институтов в стране берут на себя различные по степени формализации институты (преимущественно силовые или основанные на личном доверительном общении с первыми лицами страны) [5].

Встает проблема когда на руководящие должности, как в государственных, так и на предприятиях смешанной формы собственности, приходят не эффективные менеджеры, а люди определенных групп интересов. Это видно на ряде отраслей российской экономике, например, электроэнергетике, где была крайне низкая эффективность, многие акции компании снизились в несколько раз ниже номинала! При этом менеджеры получали огромнейшие зарплаты, премии и бонусы фактически за провальную работу. Дошло до того, что А. Чубайс стал оправдывать премии и бонусы за убыточные проекты. Что представляется полным нонсенсом. Фактически любой «человек с улицы», без образования и квалификации может вполне организовывать и управлять убыточными проектами. Сырьевая рента на макроуровне превратилась в ренту определенных персонажей на микроуровнях.

В итоге это приводит к неспособности обеспечивать эффективную систему взаимодействия органов власти и института гражданского общества, а также согласовывать действия различных институтов государственной власти, приводящей к повышению эффективности работы из-за неконкурентной управленческой системе [5].

В данной ситуации, России необходимо проводить программу модернизации комплекса социально-политических институтов, построение прозрачных правил игры в социальных лифтах на конкурентной основе. Важно сохранить баланс сил в мире и постепенно изменять (диверсифицировать) структуру российской экономики. Необходимо более тесное взаимодействие образования, науки и бизнеса.

Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ, проект № 16-32-01067.