В результате военно-политического подъема в середине IX в., культура енисейских кыргызов распространяется за пределы Южной Сибири. Обычно исследователи, учитывая дальнейшее переселение кыргызов с Енисея на Тянь-Шань, обращают особое внимание на юго-западный маршрут их передвижения. Тем не менее освоение кыргызами сопредельных земель имело место не только на территории Монголии и Восточного Туркестана, но и в северо-западном направлении.
Цель исследования: воссоздать масштабы распространения культуры енисейских кыргызов на примере восточно-казахстанского, алтайского и красноярско-канского вариантов.
Материалы и методы исследования
В ходе исследования были использованы материалы советских и российских археологов. Сопоставления их с данными письменных памятников дают возможность восстановить реальную картину распространения культуры енисейских кыргызов. Методологической основой исследования явились принцип историзма и научная объективность, а также использование сравнительно-сопоставительного метода дало возможность более эффективно систематизировать полученную информацию.
Результаты исследования и их обсуждение
Как письменные источники, так и археологические находки подтверждают переселение енисейских кыргызов на завоеванные ими территории. Первый известный памятник енисейских кыргызов IX–X вв. найден у д. Тюхтяты на р. Казыре в Хакассии. Они встречаются и далеко за пределами Минусинской котловины. Наиболее показательным элементом Тюхтятской культуры енисейских кыргызов является погребальный обряд. Так, труп покойника сжигали, остатки через год переносили на место погребения, где помещали в могильную яму, затем сооружали курган юртообразной формы. Китайский автор об этом пишет: «При похоронах не царапают лиц, только обвертывают тело покойника в три ряда и плачут, а потом сжигают его, собранные кости через год погребают. После сего в известные времена производят плач» [1, с. 264]. В курганах енисейских кыргызов встречаются одно, иногда до четырех сожженных тел. Вместе со взрослыми, хотя и редко, путем трупосожжения хоронили младенцев и малолетних детей [2, с. 215–222].
Археолог Д.Г. Савинов считает, что погребение енисейских кыргызов в IX–X вв. с трупосожжением следует «рассматривать как этнический признак данной культуры по всей территории ее распространения». Он выделяет пять локальных регионов их материальной культуры, среди которых нас интересует восточно-казахстанский, алтайский и красноярско-канский. В последнем обнаружены погребения енисейских кыргызов около Красноярска: захоронения с трупосожжением и кыргызским инветарем были открыты в Большемуртинском районе Красноярского края и в области проживания своих прежних «вассальных поколений», в верховья Чулыма [3, с. 214]. Они подтверждают передвижения енисейских кыргызов в период IX–X вв. на север от Минусинской котловины.
Как подтверждают археологические находки, столица уйгурского каганата Орду-Балык находилась на левом берегу р. Орхон, в 50 км севернее Эрдени-Цзу [4, с. 277; 5, с. 29], и ее пригороды были разрушены енисейскими кыргызами в 840 г. При раскопках найдены «кыргызские вазы». Такие керамические изделия обнаружены во всех кыргызских курганах – чаатасах Минусинской котловины. Они имеют яйцевидную форму, с узким отмоделированным горлом и плоским дном [6, с. 182]. «Кыргызские вазы» найдены также в городищах Тайджин-Чуло, Тойтен-Тологой и других местах по рекам Селенге и Орхону. Эти находки свидетельствуют о распространении власти енисейских кыргызов на территории к северо–востоку от столицы уйгуров. В 40-х гг. IX в. на Туву и Монголию хлынула масса енисейских кыргызов и тюркоязычных племен Саяно-Алтая, что документируют археологические данные [7, с. 29–31].
Прежде ставка кыргызского кагана находилась в Минусинской котловине. После победы над уйгурами она была перенесена к югу от хребта Танну-Ола и находилась на расстоянии «в 15 днях конной езды от прежнего хойхуского стойбища». Об этом свидетельствуют кыргызские курганы на границе котловины Великих Озер Монголии.
А.Г. Малявкин без каких-либо оснований утверждает, что западная половина уйгурского каганата не была затронута агрессией кыргызов, причем сам говорит об отсутствии каких-либо данных о происходивших в этом регионе событиях. Факт передвижения населения Саяно-Алтая и минусинской котловины после 840 г. в Монголию и перенесения ставки Ажо кыргызов к югу от Танну-Ола опровергает точку зрения А.Г. Малявкина.
Неверно и другое его утверждение, что телесские племена, кочевавшие в Западной Монголии, после ликвидации уйгурского каганата вели между собой борьбу за власть. Как он считает, в результате этого часть из них во главе с Буку Чином из племени буку под давлением кыргызов ушла на юг и в 866 г. захватила Бешбалык. В трудах восточных авторов данные об этом факте отсутствуют. В приведенном А.Г. Малявкиным источнике Буку Чин назван уйгуром [8, с. 161–162, 130–132]. Совпадение имени этого предводителя с этническим термином «буку» следует считать случайным. В письменных источниках всем, кому добавлялось наименование племени, города, селения или местности, где они родились, оно ставилось после собственного имени, то есть должно быть Чин Буку, а не Буку Чин.
А.Г. Малявкин установил факт ухода группы уйгуров после ликвидации их каганата в 840 г. по четырем направлениям. «Два племени тегина Кэ-чжи-ли бежали на северо-восток к большим шивэй», которые в то время занимали часть территории Якутии и Забайкалья. В результате изделия енисейских кыргызов обнаружены в Прибайкалье [9, с. 115, 116], что подтверждает их проникновение в этот район в IX–X вв. Часть уйгуров во главе с тегином Хэ-у-Чэ ушла на восток, последний «напал на киданей и был убит во время боя» [8, с. 28]. Вслед за ушедшими на восток группами уйгуров продвигались и енисейские кыргызы.
После занятия Орду-Балыка кыргызами значительная часть уйгуров ушла на юг во главе с У-цзе тегином, младшим братом кагана, убитого заговорщиками в 832 г. В источнике об этом говорится: «тогда 13 родов племени кагана поставили каганом тегина У-цзе и укрепились на юге у гор Цоцзышань», последние отождествляются с одним из отрогов юго-восточной оконечности Гобийского Алтая [8, с. 27, 99].
Как уже отмечалось, при разгроме столицы уйгурского каганата была захвачена в плен китайская принцесса – царевна Тай-хэ. Кыргызский хан в политических интересах отправил ее на родину в сопровождении послов во главе с Дулюй Шихе [10, с. 242]. Но по сути их перехватил Уцзе каган, перебил всех за исключением Тай-хэ и вместе с ней пересек пустыню Гоби. Это событие произошло в 841 г., а на следующий год в крепость Тяньдэ, расположенную в 100 км к северу от западного конца большой излучины Хуанхэ, прибыл кыргызский посланец Та-бу Хэцзу (Тапу Алп Сол) [10, с. 317], который сообщил, что кыргызы, не имея известий о судьбе Тай-хэ, отправили на ее поиски военный отряд. В источниках содержатся данные о посольстве от кыргызских ханов и об ответных посланиях к ним китайского двора в IX в. В этих документах нас интересует только продвижение енисейских кыргызов на юг.
В труде первого министра Танского двора Ли Дэюй, составленного в 841–847 гг., со слов посланника Та-бу Хэцзу говорится, что кыргызы «переселились на р. Хэло, живут на старой территории уйгурского государства». Этот факт повторяется в сочинении автора XI в. Сыиа Гуана, но там идет речь о том, что кыргызы будут переселяться в долины р. Хэло [11, с. 101]. Тем не менее сообщения Ли Дэюя не вызывают сомнений. Дело в том, что он как первый министр участвовал в приемах иностранных послов, в том числе енисейских кыргызов, устроенных Танским двором. Кроме того, Ли Дэюй был одним из составителей официальных документов об отношениях Китая с северными соседями в 840 г.
Река Хэло (Хэлочуань) отождествляется с Эдзин-Гол, среднее течение которой до сих пор носит название Хэйхэ – черная река (Кара-Мурэн).
Император Китая У-цзун неоднократно призывал кыргызского хана уничтожить уйгуров. В одном из своих писем 842, или 843 г. он говорит: «Я узнал, что вы из поколения в поколение с ними (т.е. уйгурами – М.К.) враждуете. Если можно отомстить, уничтожьте их государство и города и станьте государем, прогоните их старейшин в самую далекую пустыню». Следует отметить, что Танский двор в 842–843 гг. вел войну с уйгурами на северных пограничных регионах Китая и старался использовать в своих интересах войска енисейских кыргызов.
На основе изложенного можно сделать следующий вывод: «военные отряды енисейских кыргызов, преследуя ушедших на юг уйгуров, где-то в 843 г. вынудили их покинуть долины Эдзин-Гола. Любопытно, что в это же время отряды кыргызов проникли на территорию Восточного Тянь-Шаня и заняли там ряд городов и местностей, о чем будет сказано ниже. Занятие кыргызами долины р. Хэло подтверждается сообщением Сыма-Гуана о том, что уйгуры вернулись в этот район только в 875 г. [11, с. 102].
В местности Барун бичиг Восточно-Гобийского аймака Монголии обнаружена фигурка всадника, выбитая на скале. Техника исполнения и конская сбруя очень близки к подобным фигуркам енисейских кыргызов. Некоторые исследователи считают, что появление всадника в Гоби связано с победой енисейских кыргызов над уйгурами в 840 гг. Вполне возможно, что всадник на скале Барун бичига [12, с. 209] выбит воинами енисейских кыргызов во время их похода против уйгурского Э-няня на юг пустыни Гоби.
Уцзе каган, имея при себе принцессу Тай-хэ, сначала безуспешно пытался заручиться поддержкой и признанием китайского двора, однако начал грабить западные районы современной внутренней Монголии. В одном из сражений с китайскими войсками он потерпел поражение и с остатком войск бежал к хэйчецзы, кочевавшим на юго-западных отрогах большого Хингана. Здесь он был убит вождями хэйчецзы, подкупленными китайским военачальником, и каганом уйгуров стал его младший брат Энянь. Последний собрал войско в пять тысяч человек и повел борьбу с наступающими китайцами. Постепенно его силы уменьшались и в конце концов более чем с 500 именитыми князьями и знатными чиновниками он бежал к шивэям, кочевавшим на территории от юго-западных отрогов Большого Хингана до Китайской стены. Китайский военачальник потребовал от шивэй выдачи Эняня, и он бежал с семьей в сопровождении девяти всадников на запад. Оставшихся уйгуров разделили шивэй. Кыргызы знали об этих событиях. В 848 г. их каган послал своего министра Або, который во главе 70-тысячного войска, состоявшего из различных племен, пришел со стороны юго-запада от северных границ воеводства Тяньдэ, чтобы взять Эняня и уйгуров. Он нанес сильное поражение народу шивэй, затем забрал всех уйгуров, находившихся у шивэй, и вернул их на север от Гоби [11, с. 30, 31, 36, 101]. Власть кагана енисейских кыргызов как и уйгуров, распространилась на юго-восток до пустыни Гоби.
В могильниках вблизи Томска и в верховьях Оби прослеживаются два обряда погребения – трупосожжение и трупоположение. Тюхтятские курганы зафиксированы в Новосибирской и Кемеровской областях. В районах Кемеровской области найдено несколько «кыргызских ваз», что подтверждает продвижение енисейских кыргызов в IX–X вв. в северо-западном направлении. Памятники, относящиеся к енисейским кыргызам, были найдены также на Гурьевском поселении [13, с. 212; 14, с. 36]. В археологическом рассмотрении кемеровский вариант формировался на стыке двух культур: восточная часть сростинской культуры и на границе с кыргызами. О влиянии кыргызской культуры в данном регионе говорит тот факт, что в горах Кузнецкого Алатау есть тропы, которые до сих пор называются «кыргызскими».
В IX–X вв. алтайские тюрки, в прошлом потомки могущественных тугю и теле, вошли в состав государства енисейских кыргызов. Об этом свидетельствуют курганы последних с обрядом трупосожжения и предметами сопроводительного инвентаря покойников, обнаруженными и обследованными в различных районах Горного и Западного Алтая [15, с. 130–151]. Пребывание кыргызов в этом регионе подтверждают и рунические надписи, найденные в с. Мендур-Соккон Усть-Канского района Горно-Алтайской автономной области. Приведем их перевод: «имеющий имя Тарпак сказал – славный муж, имеющий известное имя, мой старший брат по имени Эрке-Аныг, герой и знаменитый киргиз» [16, с. 454]. Собственное имя Торпок (Тарпак) на кыргызском языке означает «теленок», эрке – баловень, неженка, а анык (аныг) – очевидный, несомненный, достоверный, действительный. Среди тяньшаньских кыргызов есть родовые подразделения и собственное имя (до Октябрьской революции) Торпок. Трудно определить, к какому времени относится надпись из Мендур-Соккон. Если она выбита при тюрских каганатах, то группы енисейских кыргызов обитали на Алтае еще до их политического подъёма в IX–XI вв. Но в тексте надписи Эрке-Аныг назван героем и знаменитым. В орхоно-енисейских памятниках такими словами прославляют обычно предводителей, советников кагана. Возможно, что Эрке-Аныг был одним из военачальников енисейских кыргызов, погибших или умерших вовремя их экспансии на Алтай в IX в.
Археологические материалы подтверждают продвижение енисейских кыргызов дальше на запад от алтайских гор. Ф.Х. Арсланова обнаружила в могильной яме у с. Боброво на правом берегу Иртыша погребения с трупосожжением и трупоположением. Такие захоронения с двумя обрядами в одном могильнике найдены в Минусинской котловине, а также около Томска и Верхней Оби, о чем уже говорилось.
Ф.Х. Арсланова исследовала 14 курганов с трупосожжением, расположенных в Шемонайхинском районе (у сел Зевакино и Камышикиново) Восточно-Казахстанской области. Погребальный обряд и сопроводительный инвентарь этих могильников очень близки к захоронениям енисейских кыргызов в Туве. Ф.Х. Арсланова допускает, «что в некоторых курганах с трупоположением были похоронены представители древнехакасского (т.е. древнекыргызского – М.К) общества, вступившие в непосредственный контакт с аборигенами Верхнего Прииртышья в IX в.» [13, с. 212]. Эти археологические находки подтверждают, что экспансия кыргызского каганата захватила после 840 г. на западе территории до Иртыша. Однако в это время сложился союз кимакских племен, и енисейские кыргызы, по-видимому, уступили им Прииртышье и степи предгорий Алтая. Группы кыргызов, оставшиеся жить на этих территориях, постепенно смешались с кимаками, на что указывают их совместные могильники по обряду трупосожжения (кыргызов) и трупоположения с конем (кимаков) в Зевакино, Гилево, Корболохе и других местах.
Западными соседями енисейских кыргызов были кимаки. Но в одном месте автор сочинения пишет о Кимакской области Каркара хан (или Кыркырахан), где обычаи жителей похожи на обычаи кыргызов. Мнения исследователей по локализации данной области существенно разняться. Если некоторые востоковеды считают, что эта область находится поблизости от современного Каркаралинска, то другие предлагают искать ее между Тарбагатаем и Колбинским хребтом. В таком случае кыргызы как соседи Кимакской области Каркарахан обитали в пределах Джунгарии.
В 840 г. значительная часть уйгуров ушла на юго-запад, в сторону Джунгарии и Восточного Тянь-Шаня. Судьба их сложилась благополучно. Они образовали Турфанское княжество, просуществовавшее до нашествия монголов. Во главе этой группировки стоял принц Пан тегин и министр двора. В источнике об их уходе на юго-запад говорится: «Уйгурский министр Сачжи совместно с Пан тегином, племянником танского императора, с пятью его братьями – Наньлу, Эфеном и другими, с пятнадцатью племенами бежали на запад к карлукам». По сообщению другого источника, они бежали в Тарбагатай, в северо-западные пределы Джунгарии.
Заключение
Распространение культуры енисейских кыргызов имеет поэтапный характер развития. Если до Великодержавного периода культура развивалась локально и размеренно в пределах Южной Сибири, то начиная с середины IX в. ситуация резко меняется. Военная активность Кыргызского каганата не только нарушила политическое равновесие, но и изменила культурный фон кочевого мира. В пределах ареала распространения политического влияния культура енисейских кыргызов сыграла положительную роль, обогатив и внеся разнообразие в культуру сопредельных территорий.