Наряду с письменными источниками при изучении древнерусского государства и права могут быть использованы материалы архивных и музейных собраний Санкт-Петербурга [1].
Автор статьи проанализировал ценные документы из фондов Архива Института истории материальной культуры РАН, некоторые из которых представляют собой не введенные в научный оборот материалы археологических раскопок и нумизматических открытий.
Были изучены материалы следующих фондов – 1, 2, 3, 4, 5, 6, 10, 24, 35, 77.
Многие документы из перечисленных выше фондов до сих пор полностью не опубликованы. К их числу относятся материалы по учету археологических памятников Ленинградской области, собранные за 1928-1929 гг. сотрудниками ГАИМК. Наиболее ценные из них, содержащие краткую характеристику северных сопок, курганов и городищ, активно использовались при написании данной статьи [2].
Научная ценность указанных дел обусловлена следующими факторами:
1. Многие памятники, упомянутые в этих документах, до наших дней не сохранились, как, например, целые группы сопок на территории Ленинградской и Новгородской областей, и материалы археологического обследования 1928-1929 гг. являются единственными источниками знаний о данных реликтах отечественного прошлого.
2. Археологические исследования северо-запада России свидетельствуют о древней заселенности территорий, на которых возник важный торговый и административный центр Северной Руси – Старая Ладога.
3. Эти и другие археологические памятники свидетельствуют о взаимодействии славян, финнов и скандинавов в бассейнах Волхова и Ладожского озера. В частности, в фонде 2 (д. 113) содержится «Отчет о палеэтнологическом обследовании по рекам Оять, Паша и Сясь», в котором зафиксированы данные о находке в обрыве берега р. Ояти меча норманнского типа X-XI вв., торчавшего рукояткой из земли [3].
4. Некоторые памятники оказались связанными с именами знаменитых политических деятелей Руси, как, например, сопка № 2 у северной границы Старой Ладоги, называвшаяся «Олеговой могилой» [4].
5. Богатство одних и бедность других курганов красноречиво указывает на начавшуюся дифференциацию общества и служит отправной точкой для характеристики общественного строя Древней Руси.
Важное значение принадлежит материалам Архива ИИМК, посвященным археологическим исследованиям Земляного городища Старой Ладоги. К ним относятся документы Русского археологического общества [5], материалы раскопок Н.И. Репникова [6], А.А. Миллера [7], В.И. Равдоникаса [8].
Материалы фондов Архива ИИМК могут использоваться для изучения и создания модели великокняжеского домена конца IX – первой половины X в. на примере Старой Ладоги [9].
Важную роль играют дела из фондов 1, 2, 3, 4, 5, 35, 77 для характеристики боярства и его экономического могущества [10]. В этих делах имеются интересные сведения о роскошных погребениях «сильных мира сего», пожелавших отправиться в загробный мир со своим богатством – оружием, рабынями, конями, золотом, серебром, арабскими дирхемами.
Наиболее плодотворным является использование архивных документов при исследовании финансовой системы и торговли Древней Руси, в том числе для непосредственной характеристики древнерусского монетного рынка.
Клады издавна будоражили воображение людей и неслучайно в архивных фондах сохранились любопытные факты об интересе, проявляемом к кладоискательству местным населением в дореволюционное время [11].
В фонде 2 (д. 27) содержится «Список монетных находок, сведения о которых собраны постоянной Комиссией по нумизматике за период времени 1920-1923» [12]. В указанном списке фигурирует, например, информация о кладе из д. Лелеки и дирхеме 803 г., что подтверждает точку зрения А.К. Маркова, что указанный клад состоял именно из куфических монет. Также в списке указано 49 отдельных монетных находок и кладов (№ 1-49).
Из фонда 3 (д. 70) происходит крайне важное для нумизматики Старой Ладоги письмо архимандрита Иоанна об открытии в 1874-1875 гг. в деревне Княщино клада восточных монет. То, что это был отдельный клад, подтверждается свидетельством любознательного архимандрита о находке «потемневшаго и разбитаго глинянаго сосуда» [13].
В фонде 1 (д. 86) содержится документ, составленный Н. Репниковым, в котором сообщается, что в 1903 г. у крестьянина из деревни Княщино удалось приобрести три восточные монеты VI-VIII вв. [14]. Тогда же исследователь получил информацию о находке в Старой Ладоге дирхема 786-809 гг. [15].
Также можно отметить следующие документы из первого фонда:
1. Книга записей кладов, поступивших в ИАК [16].
2. О находке древних вещей и монет в Петербургской губернии [17].
3. Книга для внесения кладов и коллекций древностей, поступающих в ИАК с 1895 г. [18].
Из фонда 2 (д. 113) могут быть почерпнуты сведения о восточных монетах, найденных в курганах на дороге в деревню Заозерье. Например, в кургане № 6 в составе ожерелья была найдена подвеска из дирхема 922/923 г. [19].
Фонд 5 (д. 376) содержит описание раскопок Михайловского могильника, при этом упоминаются монетные находки, чеканенные в 712 г. [20].
Эти и другие материалы свидетельствуют о широте торговых интересов русских купцов и, косвенно, о разнообразии практиковавшихся в то время торговых и финансовых операций. Все это существенно помогает для выяснения уровня развития торговых правоотношений и причин, побуждавших правителей совершенствовать соответствующие правовые нормы.
Также достойны изучения фонды Санкт-Петербургского филиала Архива РАН, в первую очередь материалы фонда В.И. Равдоникаса, поскольку наиболее важные данные о крупнейшем великокняжеском домене конца IX – первой половины X в. были получены именно в ходе экспедиций, возглавлявшихся этим ученым.
Особенно ценными следует признать отчеты за 1939, 1947, 1957, 1958, 1959 гг. [21], чертежи и полевые записки о ходе раскопок Земляного городища [22].
В моих монографиях 2011-2012 гг. задействованы материалы 450 кладов и 113179 монет, из которых 179 кладов (в т.ч. 135 восточноевропейских) и 34017 монет относятся ко времени до 900 г.
Для сравнения следует отметить, что в классическом исследовании Т. Нуннена учитывались 82 клада VIII-IX вв. [23]. Таблицы Т. Нуннена неоднократно использовались отечественными учеными – так, А.Н. Кирпичников (2002 г.) упоминает 7 кладов VIII в. (1156 монет) и 75 кладов IX в. (22551 монета) [24], а В.Н. Седых (2003 г.) – 4 клада 780-799 гг. (986 монет) и 72 клада 800-899 гг. (24636 монет) [25].
Клады являются бесценным источником по истории торговых отношений на территории Древней Руси, фиксируя особенности денежного обращения на определенной территории в течение определенного периода.
Следует учитывать, что на движение восточного серебра влияние оказывала не только потребность в нем народов Восточной и Северной Европы, но также интересы Хазарского государства.
Таким образом, степень интенсивности денежного обращения в тот или иной период может быть отражением политического взаимодействия восточнославянских политических структур с Хазарским Каганатом и другими раннесредневековыми государствами.
Нумизматический материал особенно важен для периодов русской истории, слабо освещенных письменными источниками.
Размеры кладов являются чутким барометром процесса накопления денежных состояний, отражают процесс дифференциации общества, фиксируют моменты формирования влиятельных военных и торговых элит.
Они свидетельствуют о периодах расцвета и упадка поступления в Восточную Европу арабского дирхема.
2, 4, 7, 9, 13, 15 этапы (750-760-е, 790-е, 850-е, 880-890-е, 960-е гг., конец X – начало XI в.) – время кризисов поступления восточного серебра на территорию Восточной Европы, приводивших к изменению характера монетного обращения и форм расчетов:
1 этап – 700-740-е гг. – начало обращения куфического дирхема (1 клад и 187 монет);
2 этап – 750-760-е гг. – резкое падение деловой активности (1 клад и 24 монеты);
3 этап – 770-780-е гг. – увеличение монетного материала и выпадение нескольких денежных состояний (8 кладов и 926 монет);
4 этап – 790-е гг. – значительное сокращение поступления восточного монетного серебра (ни одного клада и 25 монет);
5 этап – 800-е – первая половина 820-х гг. – эпоха расцвета монетного обращения почти на всех денежных рынках Восточной Европы (47 кладов и 5347 монет);
6 этап – вторая половина 820-х – 840-е гг. – время расцвета одних денежных рынков и упадка других (кризис – в бассейнах Днепра и Десны, Нижнего Днепра, Нижней Волги, в Крыму и на Северном Кавказе; расцвет – в бассейнах Верхней Волги (Волго-Клязьминского междуречья), Средней Волги, Вятки и Камы, Западной Двины и Верхнего Днепра) (17 кладов и 6768 монет);
7 этап – 850-е гг. – всеобщий монетный кризис, связанный с нападениями варягов на северо-западные славяно-финские племена, а также с установлением хазарами торговой и политической блокады Южной Руси (6 кладов и 83 монеты);
8 этап – 860-870-е гг. – повсеместное распространение состояний, состоящих из тысяч дирхемов (расцвет – на Волховско-Ильменском, Верхневолжском, Западно-Двинском и Поокском денежных рынках; кризис – на Днепро-Деснинском денежном рынке) (35 кладов и 13259 монет);
9 этап – 880-890-е гг. – катастрофическое прекращение поступления куфического дирхема почти во все районы Восточной Европы (5 кладов и 462 монеты);
10 этап – 900-е гг. – расцвет монетного обращения (25 кладов и 12186 монет);
11 этап – 910-930-е гг. – некоторый спад деловой активности (57 кладов и 6169 монет);
12 этап – 940-950-е гг. – невиданный расцвет денежных рынков Восточной Европы (зафиксированы не только восточные, но также индийские, англо-саксонские монеты) (55 кладов и 27229 монет);
13 этап – 960-е гг. – временное прекращение поступления дирхема в Восточную Европу (следствие конфронтации Древней Руси с Хазарией, а потом – с Византией и союзными ей печенегами) (6 кладов и 402 монеты);
14 этап – 970-980-е гг. – обильное выпадение кладов (наряду с восточными фиксируются разнообразные типы западноевропейских монет) (45 кладов и 6936 монет);
15 этап – 990 – 1025-е гг. – последнее массовое поступление восточного серебра в Восточную Европу; усиливается значение западноевропейского монетного серебра и древнерусских золотых и серебряных монет (83 клада и 26240 монет) [26-89].