Проведенное нами изучение судебной практики и статистики свидетельствует о малом количестве уголовных дел законченных с применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия. Например, за первое полугодие 2013 г. в России условное осуждение было назначено 57 % несовершеннолетних, реальное лишение свободы – 24,1 % от общего числа осужденных подростков, и только 1,2 % несовершеннолетних, освобожденных от наказания, помещены в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, еще 1,5 % – назначены иные принудительные меры воспитательного воздействия [1]. Мировыми судьями Ханты-Мансийского автономного округа – Югры за 2012 год рассмотрено 175 уголовных дел в отношении несовершеннолетних, из них прекращено 143, а с применение принудительных мер воспитательного воздействия всего прекращено 12 уголовных дел. Считаем, что суды явно недостаточно используют воспитательный потенциал принудительных мер данного вида.
Юридический анализ принудительных мер воспитательного воздействия ведет к выявлению значительного числа проблем, связанных с их существованием и применением. Так мы считаем, что такую меру как «предупреждение» в нынешней редакции (ч. 1 ст. 91 УК РФ) трудно отнести к мерам уголовно-правового характера. Эта воспитательная мера не содержит никаких ограничительных элементов, а потому ее целесообразно из перечня ст. 90, 91 УК РФ исключить вообще.
Одной из принудительных мер воспитательного воздействия является передача несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Ее суть состоит в возложении на указанных субъектов обязанности по воспитательному воздействию и контролю за поведением подростка. Применение этой меры не предполагает возложения на несовершеннолетнего каких-либо обязанностей, т.е. не предполагает принуждения. Таким образом, принудительной она становится не в отношении несовершеннолетнего, а в отношении его родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Считаем, что это противоречит принципу личной ответственности в уголовном праве.
По поводу такой принудительной меры как обязанность загладить причиненный вред в юридической литературе имеется гораздо меньше критических высказываний. Признавая в целом воспитательное значение и принудительный характер этой меры, необходимо отметить, что она применима к узкому кругу несовершеннолетних. Во-первых, несовершеннолетний должен иметь самостоятельный доход (стипендия, пенсия, заработная плата или доход от предпринимательской деятельности – для эмансипированных несовершеннолетних) либо соответствующее имущество или обладать необходимыми трудовыми навыками, позволяющими собственноручно устранить причиненный вред (отремонтировать поврежденные вещи, привести в надлежащий вид помещение и др.). Во-вторых, на практике работодатели стремятся не привлекать к трудовой функции лиц с криминальным прошлым. Кроме того, труд несовершеннолетних предполагает ряд ограничений по сравнению со взрослыми (например, более короткий рабочий день, запрет на работу в ночное время), что, естественно, невыгодно работодателю, поскольку выступает для него дополнительным, в том числе и в материальном плане, обременением. Поэтому, на наш взгляд, применение данной меры принудительного воспитательного воздействия возможно лишь при согласии самого потерпевшего, при наличии у несовершеннолетнего средств и фактической возможности самостоятельно возместить ущерб, причиненный преступлением. Так как ценность применения такой меры именно в том, что несовершеннолетний самостоятельно, своим трудом, из своих средств (имущества) возмещает вред, и именно в таком случае ее целесообразно назначать в объеме, необходимом для удовлетворения требования о возмещении вреда, поступившего от потерпевшего.
Действующая редакция ст. 90, 91, 92 УК РФ не позволяет однозначно решить вопрос о правовой природе такой меры, как «помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием». Помимо того, что эта мера назначается крайне редко, суды, даже при наличии достаточных оснований для ее применения, в большинстве случаев отдают предпочтение условному осуждению. Подобная практика, видимо, объясняется отсутствием у суда реальной возможности отменить принудительные меры воспитательного воздействия и прибегнуть к наказанию в случае, если несовершеннолетний систематически их не исполняет, так как данный вид освобождения от наказания является безусловным. К одной из причин этого, указывает Н. Киреева, также можно отнести ограниченное число специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа [2], которые имеются не в каждом субъекте федерации. В Ханты-Мансийском автономном округе-Югре количество несовершеннолетних, направленных в специальную школу закрытого типа г. Сургута с 2009г. по 29.05.2013 г. составило: в 2009 году – 22 человека, в 2010 – 28, в 2011 – 28, в 2012 – 31, за пять месяцев 2013 года – 4 подростка.
Выход из сложившейся ситуации видится в установлении в ст. 92 УК РФ правила, в соответствии с которым несовершеннолетнему назначается наказание, но его отбывание отодвигается во времени (отсрочка отбывания наказания), при этом суд подвергает осужденного принудительной мере воспитательного воздействия в виде помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. Если несовершеннолетний не уклоняется от ее исполнения, не совершает нового преступления, то по истечении срока, на который она была назначена, он освобождается от отбывания наказания. В противном случае осужденный привлекается к отбыванию наказания. При этом необходимо установить правило, в соответствии с которым время пребывания лица в специальном учебно-воспитательном учреждении может засчитываться в срок наказания, если несовершеннолетний привлекается к его отбыванию.
Исследования свидетельствуют о недостатках не только процессуального, но и организационного характера при применении мер воспитательного воздействия. Так, сотрудники правоохранительных органов и работники субъектов профилактики осуществляют свою деятельность в состоянии постоянного методического и информационного голода. До работников доводятся лишь сведения ведомственного плана, практически отсутствуют материалы комплексных междисциплинарных и межведомственных исследований и методических пособий. Не ведется анализ современных технологий работы с несовершеннолетними, слабо проводится работа по внедрению положительного опыта других ведомств и органов, общественных организаций [3].