Философские рецепции представителей «предфихтевской критики» Канта означают не пассивное восприятие достигнутых в трудах Фихте, Шеллинга и Гегеля результатов, но как бы воспроизводят их в себе и из себя, что означает не повторение результатов в чистой форме, сведенной к логическим формулировкам, а взращивание новых форм и способов теоретической работы. Существует и такая точка зрения, что Фихте и Шеллинг попытались сделать сознательной и детерминированной работу бессознательного воображения, но оказались не в состоянии избежать рефлексивной [1].
Мы полагаем, что позиции немецкой классической философии в современном мире оказались несколько ослабленными как раз в силу невнимательного отношения к интеллектуальной глубине тех сил, которые за ними стоят. [2] И дело здесь не в составлении программ, читаемых в университетах курсов, не столько в том, что немецкая классическая философия «почти забыта, если не изгнана, в наших университетах» (она, конечно, не забыта), сколько в самом отношении к профессорско-преподавательской деятельности.
В Германии конца XVIII века существовало, как верно замечает В.Н. Кузнецов, около трех сот «систем и системок». Но это были все же теории, носящие творческий характер. В основном это были не комментарии, хотя и комментарии то же. Речь идет не только об этом. Преподаватель, его функции, не сводились только к образованию. Например, как замечает Г. Ланц, задача того же Фихте сводилась к тому, чтобы создать не просто хороших, но именно великих людей. [3] А этого можно было, конечно, в определенном мере достичь только собственным примером не просто самоотверженного, но, главным образом, творческого отношения к науке и людям.
Для того чтобы философия (в том числе и «критическая»!) могла приобрести импульсы для дальнейшего становления и развития, наращивать свой эвристический и прогностический смысл, ей необходимы как «воздух», предварительные работы, которые могли бы рассчитать путь, устраняя всякого рода препятствия методологического и мировоззренческого характера. «Открытия критики, – замечает Куно Фишер, – были новы, ее исследования трудны и темны для понимания большинства». [4] Когда в середине XIX века в науку начали продвигаться массы потребовались дополнительные усилия по созданию всякого рода комментариев, популяризирующих идеи великих немецких философов, но в то же время, ослабляющих сам уровень рефлексии.