Вопрос о количестве фонем в осетинском языке до сих пор является достаточно спорным. Этому способствует и недостаточная изученность проблемы о так называемых лабиализованных согласных. Так, например, авторы «Грамматики осетинского языка» [2:41] утверждают, что в осетинском языке 41 фонема, и что только по традиции в таблицу классификации согласных не включены осетинские заднеязычные лабиализованные к, г, къ и лабиализованные увулярные х, гъ, хъ, которые встречаются в литературном осетинском в сочетании с последующим гласным [ы]:
куыд – «как»
гуырдз – «зародыш»
къуылых – «хромой»
хуым – «пашня»
æмгъуыд – «срок»
хъуын – «волос».
«В этих и множестве подобных примеров буква у не выражает ни гласного [у], ни сонанта (так называемого «полугласного») [у], а указывает только на произнесение обычных согласных к, г, къ, х, гъ, хъ при одновременном округлении губ, т.е. на их лабиализацию. Следовательно, мы здесь имеем шесть единых фонем: ку, гу, къу, ху, гъу, хъу» [2:47].
Это мнение опровергается Ю.Д. Каражаевым, который в статье «Заметки по осетинской фонологии» [3:85-105] рассматривает онтологию лабиализованных согласных в свете ДП-фонологии. В парадигматике, считает Ю.Д. Каражаев, модели пучков выглядят следующим образом:
|
к |
смычный |
|
заднеязычный |
|
|
глухой |
|
|
г |
смычный |
|
заднеязычный |
|
|
звонкий |
|
|
къ |
смычно-гортанный |
|
заднеязычный |
|
|
глухой |
|
|
х |
фрикативный |
|
увулярный |
|
|
глухой |
|
|
гъ |
фрикативный |
|
увулярный |
|
|
звонкий |
|
|
хъ |
смычный |
|
увулярный |
|
|
глухой |
Таким образом, «парадигматические модели пучков ДП лабиализованных согласных ничем не отличаются от моделей пучков ДП нелабиализованных соответствующих согласных, и это естественно, поскольку ДП «лабиализованность», который начинает отличать лабиализованные от нелабиализованных, приобретается первыми только в позиции перед «ы», то есть в синтагматике. Следовательно, модели так называемых лабиализованных отсутствуют в парадигматике и появляются в синтагматике, то есть в контексте плана выражения» [3: 87]. Этим контекстом для еще не лабиализованных согласных является позиция перед «ы». Почему же они лабиализуются перед «ы»? Ю.Д. Каражаев объясняет эту лабиализацию следующим образом. На синтагматической плоскости перед лабиализацией согласных пытаются соединиться к и ы, г и ы, гъ и ы, къ и ы, х и ы, хъ и ы. Ю.Д. Каражаев изображает это так:
|
к |
смычный |
+ |
ы |
верхнего подъёма |
|
заднеязычный |
||||
|
глухой |
||||
|
г |
смычный |
|||
|
заднеязычный |
||||
|
звонкий |
||||
|
къ |
смычно-гортанный |
переднего ряда |
||
|
заднеязычный |
||||
|
глухой |
||||
|
х |
фрикативный |
|||
|
увулярный |
||||
|
глухой |
||||
|
гъ |
фрикативный |
неогубленный |
||
|
увулярный |
||||
|
звонкий |
||||
|
хъ |
смычный |
|||
|
увулярный |
||||
|
глухой |
«Из приведенных моделей очевидно, – пишет Ю.Д. Каражаев, – что для произнесения сегментов кы, гы, къы, хы, гъы, хъы языку приходится «перепрыгивать» через один этап, то есть через средний ряд или даже через два этапа – задний и средний ряды. Иначе говоря, при артикуляции названных сегментов происходит не последовательное, а скачкообразное сочетание ДП, связанных с характеристикой места образования звуков. Безусловно, что такое обстоятельство ощущается языком как определенное неудобство, которое, однако, можно устранить путем присоединения промежуточных гомогенных ДП. Такое же становится возможным, вероятно, посредством введения между согласными и «ы» третьего элемента «у», который, находясь на том же подъёме, что и «ы», отличается от него тем, что он артикулируется как звук среднего ряда (чем, кстати, объясняется и тот факт, что лабиализованные перед «ы» не смягчаются). Естественно, что после введения «у» мы получаем сегменты куы, гуы, къуы, хуы, гъуы, хъуы, в которых нейтрализуются контрасты ДП по месту образования – артикуляции» [3:87].
Объясняя лабиализацию этих согласных тем, что она, появляясь только на синтагматическом уровне, физиологически неизбежна, Ю.Д. Каражаев приходит к выводу о том, что так называемые лабиализованные фонемы являются позиционными репрезентантами простых заднеязычных и увулярных согласных перед /ы/, так как в данной позиции лабиализованные согласные фактически не противопоставлены нелабиализованным, то есть признак «огубленность», не являясь релевантным, не образует ДП.
Соглашаясь в целом с выводом профессора Каражаева, заметим, что вставка между заднеязычным или увулярным согласным и гласным /ы/ лабиализованного сонанта не упрощает артикуляции этих согласных; если бы это было так, то в осетинском языке не было бы более слов с сочетаниями кы, гы, къы, хъы, гъы, хы, а между тем они многочисленны, например: кыс-кыс (звукоподражательное), гыркъо «жёлудь», гогыз «индюк», хыл «ссора», хыз «сеть, сетка, фата», æлгъыст «проклятие», хъыг «сожаление», хъырнын «подпевать» и т.д.
Кроме того, /ы/ не единственный гласный переднего ряды в осетинском языке (нами он относится к среднему ряду), и если бы дело было только в «перепрыгивании» через задний и средний ряды, то не было бы сочетаний заднеязычных и увулярных с другими гласными переднего ряды, как, например, в словах:
агисæн «ухват, сковородник»,
гино «кошка, киска», дет.,
сылкъи «бабник»,
хъил «дубинка, шест»,
мæхъи «подставка из берёзовых прутьев под копнами сена»,
хид «пот»,
тухи «мучение, страдание»,
æлгъитын «проклинать, ругать»,
хъеллау «качание, катание»,
хъен «стоймя, вертикально» и т.п.
Следовательно, причина лабиализации данных согласных не в соседстве их с гласным /ы/. В чём же тогда?
Вопрос о фонологическом статусе этих элементов может рассматриваться по-разному. Например, Э. Бенвенист утверждает, что их нужно рассматривать как сочетание двух фонем, поскольку это соответствует внутренней структуре системы, допускающей отдельное существование составляющих данный комплекс звуков (т.е. КУ = К + У, ГУ = Г + У и т.д.) [7].
Дж.И. Эдельман считает, что «наличие лабиализованной фонемы типа xo или xw не противоречит фонологической системе языка, имеющей в своём составе элементы типа x, h, w, v» [6:357]. И далее: «Если же мы, вслед за Х. Бартоломе, признаем к тому же, что в общем древнеиранском этот комплекс представлял собой единый лабиализованный глухой щелевой «гуттуральный» звук, нет никакого препятствия в том, чтобы считать его единой фонемой» [6:358].
Заметим, однако, что фонологический статус элемента определяется не только его историческим прошлым. Главным критерием при выделении фонем является, как известно, их дистинктивная функция.
Так как ни один из этих согласных не имеет минимальной различительной пары, а следовательно, не противопоставлен соответствующему нелабиализованному согласному (об этом говорит тот факт, что жители Алагирского ущелья произносят эти сегменты иначе. Ср.: гуырд – гырд, куыдз – кыдз, куы – кы и т.п.), то мы не выделяем xo в отдельную фонему, а, идя вслед за Э. Бенвенистом, признаём это сочетанием двух фонем – /х/ и /w/, как и в случае с аспирированными смычными. Звук [xo] же при этом является позиционным вариантом фонемы /х/ перед /w/. Это относится и к другим лабиализованным согласным этого ряда. Более того, лабиализации в большей или меньшей степени подвергаются и другие согласные, находящиеся перед /w/. Например:
дуар – дверь,
туаг – кислый,
дзуар – крест, святой,
буар – тело,
суадон – источник, родник, ключ и т.д.