Scientific journal

International Journal of Applied and fundamental research

ISSN 1996-3955

ИФ РИНЦ = 0,593

В условиях современной коммуникации люди стремятся воздействовать на собеседника, навязать ему свое мнение, увернуться от ответа, скрыть нежелательные для них факты [8]. Это свидетельствует о том, что в основе поведения коммуникантов скрываются конкретные цели и мотивы, которые регулируют их поведение. Таким образом, поведение говорящего и слушающего при изучении эвфемизмов мы рассматриваем со стороны тактико-стратегических позиций, выполняемых коммуникантами в речи.

В контексте предпринятого исследования нами была разработана функциональная классификация эвфемизмов, которая позволяет дополнить и обобщить имеющийся опыт отечественных и зарубежных исследователей. Выделенные ими типы эвфемизмов варьируются в зависимости от аспекта, положенного в основу, которые в наиболее общем виде описаны Е.П. Сеничкиной [10]: уровневая и лексико-семантическая классификация [4, 6, 5]; мотивационая классификация эвфемизмов [1, 2, 4, 9]; по степени сложности зашифровки [6]; морфологическая классификация [4]. Имеющиеся классификации не покидают границ микроструктуры языка, соответственно, на наш взгляд не могут описать эвфемизмы во всей функциональной полноте.

Принцип функциональной классификации состоит в том, что эвфемизмы подразделяются на группы, соответствующие различным коммуникативным установкам и коммуникативным реакциям говорящего и слушающего. Соответственно, в классификации целесообразно выделить зону говорящего (Г) и зону слушающего (С), условным обозначением которых, мы будем пользоваться в дальнейшем.

Функциональная классификация эвфемизмов с позиции говорящего.

Г1. По степени интенциональной нагруженности:

Г1.1. Интенционально ненагруженные (автоматические, не осознаваемые как эвфемизмы) (Хз, блин, пипец);

Г1.2. Интенционально нагруженные, среди них по типу интенции:

Г.1.2.1. С целью ухода от правовых рисков (легевфемизмы) [3]:

Г1.2.1а. Синтетические легевфемизмы (открытый рейдерский захват чужой интеллектуальной собственности вместо воровство авторской телепередачи);

Г1.2.1б. Аналитические легевфемизмы (ни для кого не секрет, что не только крайние националисты, но и большинство обычных россиян не испытывают симпатий к уроженцам этого южного региона);

Г1.2.2. С целью ухода от этических рисков (представители сексуальных меньшинств вместо геи, лесбиянки).

Г2. По способу корреляции между языковым знаком и денотатом:

Г2.1. Явные (изверг из желудка весь обед вместо стошнило);

Г2.2. Затемненные (массированная психологическая обработка вместо предварительный сговор);

Г2.3. Перверсные («скромное обаяние» расизма вместо не скромное обаяние, ужасное деяние).

Функциональная классификация эвфемизмов с позиции слушающего.

С1. По степени вычленимости в потоке речи, то есть степени потенциальной идентификации как эвфемизма:

С1.1. Невычленимые (Ой, блин, как больно!);

С1.2. Вычленимые (некие «не мальчики-одуванчики» вывезли его (Эдуарда Багирова) в Россию вместо организаторы побега, сообщники).

С2. По способу корреляции между языковым знаком и денотатом:

С2.1. Непрозрачные (сотрудники нагрели учреждение вместо обманули);

С2.2. Прозрачные(травка вместо наркотическое средство).

С3. По типу герменевтической опоры:

С3.1. Прецедентные (все уходит, как в канкин мох вместо все остается без ответа);

С3.2. Непрецедентные (нет ничего удивительного, что совместные проекты «трещат по швам»).

В ходе детального исследования типов эвфемизмов с позиции слушающего нами был проведен перлокутивный эксперимент с подготовкой, цель которого – определить перлокутивную силу эвфемизмов – степень пейоративности / не пейоративности высказываний, содержащих эвфемизмы, в основе которых содержатся этические и правовые риски, заключенные в словах говорящего.

Эксперимент проводился в 2013 году. Процедура эксперимента состояла в письменном анкетировании респондентов. Анкетирование проводилось группами в учебных аудиториях и на курсах повышения квалификации преподавателей высшей школы. На работу с анкетой испытуемым отводилось 5 минут.

Рспондентам предлагался один из трех вариантов анкет, состоящих из разных типов эвфемизмов с позиции слушающего согласно разработанной классификационной модели (классификация 1):

– пример 1 – непрозрачный, вычленимый эвфемизм;

– пример 2 – прозрачный, непрецедентный эвфемизм;

– пример 3 – прецедентный, вычленимый эвфемизм.

В эксперименте приняли участие 586 человек, включая студентов Кемеровского государственного университета и преподавателей высших и средне-профессиональных учебных заведений города Кемерово разного пола (421 женщина, 165 мужчин) и возраста (от 17 до 63 лет). В ходе эксперимента получено
1758 реакций.

Перед началом эксперимента респондентов попросили не пользоваться различными вспомогательными средствами (словарями, сетью Интернет и т.д.), представить, что предложенные для ответа высказывания адресованы им лично. Испытуемым были представлены следующие варианты заданий, содержащие типы эвфемизмов с позиции слушающего, согласно разработанной классификации:

Форма анкеты

Укажите Ваш пол_____, возраст____

Представьте, что данные высказывания адресованы Вам лично. Кажутся ли Вам обидными выделенные фразы? Оцените, пожалуйста, на шкале степень обидности.

Вариант 1

1. «Вы знаете, мой дорогой, Ваша речь сплошные инсинуации».

2. «Все знают, что Вы нечисты на руку».

3. «На тебя можно положиться, как на Ноздрёва».

Вариант 2

1. «Не считаю возможным общаться с такими как Вы parvenu».

2. «Да ты и дважды два в уме не посчитаешь».

3. «Иисус учил, что перед такими как ты бисер метать не нужно».

Вариант 3

1. «Ты и твои дружки ведете себя как баскаки».

2. «Вместо того, чтобы помогать людям, ты набивал карманы».

3. «Тебя хочется познакомить с Мойдодыром».

Степень пейоративности пропорционально определялась следующими критериями: 0 – совсем не обидно; 1 – не обидно; 2 – скорее не обидно, чем обидно; 3 – скорее обидно, чем не обидно; 4 – обидно; 5 – очень обидно. Данные эксперимента отражены в сводной таблице (табл. 1).

Полученные в ходе эксперимента реакции оказались неожиданными, но стабильными и вполне объяснимыми. 33,5 % респондентов посчитали адресованные им эвфемистические обороты очень обидными. На наш взгляд высокая степень пейоративности продиктована следующим:

1) незнанием респондентами лексического значения, используемых в составе эвфемизма слов, таких как parvenu , баскаки, инсинуации;

2) конфликтогенностью высказываний, которые без труда дешифруются и одновременно являются наиболее оскорбительными для респондентов. Возможно, это связано с тем, что представленные типы эвфемизмов затрагивают очень личные темы, такие как интеллектуальные способности индивида – «Да ты и дважды два в уме не посчитаешь» = дурак, и морально-этические принципы, влияющие на честь и достоинство – «Все знают, что Вы нечисты на руку» = вор, «Вместо того, чтобы помогать людям, ты набивал карманы» = крал.

3) недостатком багажа фоновых знаний для распознания прецедентных высказываний, содержащих в своем составе отсылки к разного рода общеизвестным литературным произведениям и библейским мотивам.

Полученный результат свидетельствуют о том, что тактика обиды на эвфемистичное высказывание является результатом перлокутивной операции слушающего или «коммуникативной стратегией ответного реагирования» [7].

Цель перлокутивного эксперимента – верификация положения о том, что эвфемизмы, выраженные малоизвестными широкому кругу лиц словами, являются в наибольшей степени пейоративными, то есть потенциальными конфликтогенами высказывания.

На материале проведенного нами эксперимента процентное соотношение результата ответного реагирования (потенциальной обиды) представим в виде таблицы (табл. 2):

Таблица 2

Из таблицы видно, что самым пейоративным типом является непрозрачный тип эвфемизмов (45,6 %), представленный следующими примерами: «Вы знаете, мой дорогой, Ваша речь сплошные инсинуации», «Не считаю возможным общаться с такими как Вы parvenu», «Ты и твои дружки ведете себя как баскаки». На наш взгляд, это связано с тем, что предложенные респондентам стимул-эвфемизмы: «инсинуация», «баскак», «parvenu» являются малоупотребимыми в обыденной речи носителей языка. В связи с этим, отсутствуют знания лексико-семантического значения, от чего и возникает непонимание, потенциальная высокая степень пейоративности на высказывание.

Наряду с непрозрачным типом в высшей степени пейоративным респонденты признали прецедентный тип эвфемизмов (45,6 %), реализованный следующими высказываниями: «На тебя можно положиться, как на Ноздрёва», «Иисус учил, что перед такими как ты бисер метать не нужно». С нашей точки зрения данный факт может быть объяснен двумя ситуациями: 1) носители полностью дешифруют эвфемистичные высказывания, раскрывая имплицитный смысл прецедентной ситуации; 2) носители не знают прецедентных характеристик образов, либо явлений, заложенных в основу эвфемистичных сочетаний и тем самым оказываются в ситуации неведения смысла высказывания, воспринимая его как пейоративное. Например, высказывание «Иисус учил, что перед такими как ты бисер метать не нужно» демонстрирует знание эпизода из Библии, о том, что речь в данном контексте идет о свиньях. Респонденты во время ответа на поставленный вопрос в анкете просили помочь проинтерпретировать данное высказывание, что говорит о не распознании данного прецедента. Во втором высказывании респонденты идентифицировали литературный персонаж Н.В. Гоголя, но просили напомнить им его литературную характеристику. Высказывая предположения о его негативном статусе в произведении, который придавал отрицательную коннотацию всему высказыванию, следствием чего явилась высокая степень пейоративности данного выражения. Из этого можно сделать вывод, что сформулированная нами гипотеза об антиномии зависимости знания и степени пейоративности подтвердилась, но не в полной мере.

Самым непейоративным типом эвфемизмов (18,3 %) является тип прозрачного эвфемизма, представленный в эксперименте следующими примерами: «Все знают, что Вы нечисты на руку», «Да ты и дважды два в уме не посчитаешь». Данные эвфемизмистические обороты не являются периферийными знаниями, а элементами обыденного дискурса. Для респондентов не составляет труда распознать значение и применить его исходя из ситуации коммуникации. Так, в ситуации дружеской беседы степень пейоративности может быть минимальна, то в условиях массовой коммуникации данные высказывания будут восприняты остро.

Вычленимый тип реализован стимулом «Тебя хочется познакомить с Мойдодыром», по шкале пейоративности «скорее необидный, чем обидный» (28 %). Это может быть связано с тем, что прецедентное высказывание, заимствованно из детской литературы, тем самым высказыванию придается оттенок несерьезности, но всем ясно скрытое значение – человек неопрятен.

«Скорее обидным, чем не обидным» респонденты посчитали непрецедентный тип эвфемизмов (35,7 %): «Вместо того, чтобы помогать людям, ты набивал карманы». Возможно, это связано с тем, что участникам опроса ясен смысл высказывания, который они, применив к себе лично, посчитали оскорбительным. В современном мире ситуация воровства является частотной и не новой, соответственно участники коммуникации не воспринимают данную ситуацию обыденно, но наделяют его негативным смыслом.

Таким образом, выдвинутая нами гипотеза перед началом эксперимента о том, что эвфемизмы, выраженные малоизвестными лексемами, могут показаться респондентам
более пейоративными, нежели без труда вычленимые эвфемизмы, содержащие в своей основе пейоративное значение, подтвердилась, но не в полной мере. Наряду с непрозрачными типами эвфемизмов, содержащими в своей основе малоизвестные или заимствованные слова, пейоративными респондентам показались прецедентные высказывания, значение которых авторы либо не знали, либо знали частично, отдаленно. Следовательно, нам представляется, что тактика обиды в основе эвфемистичного высказывания является результатом перлокуции.

Результат перлокутивного эксперимента показал, что самыми пейоративными с точки зрения слушающего стали непрозрачные, прецедентные типы эвфемизмов с позиции слушающего. Часть респондентов осознают прагматическую цель эвфемистического оборота, преследуемую автором, однако это осознание не является полным. Представленные результаты обусловлены в первую очередь спецификой обыденного сознания, которое не может охватить рамки эвфемистической замены правильно и полноценно. Кажущаяся спонтанность, простота смысловой нагруженности эвфемизмов на практике оборачивается большим денотативным расстоянием между нормативной (ожидаемой) и фактической интерпретацией высказывания, что неминуемо ведет к появлению конфликтов на почве коммуникативных неудач.