Атопический дерматит (АД) относится к мультифакториальным заболеваниям со сложным и многогранным патогенезом. Исследования последних лет отражают участие в патогенезе АД практически всех интегрирующих систем организма и ключевых звеньев его основных функциональных систем. О сложности патогенеза дерматоза свидетельствует и тот факт, что пока нет обобщающего представления о механизмах его развития.
В развитии АД принимают участие экзогенные (физические, химические и биологические) и эндогенные (роль нервной системы, ЖКТ, генетической предрасположенности и иммунных нарушений) факторы. Патогенетические механизмы заболевания полиморфны и не противоречат, а скорее, дополняют друг друга. Большое патогенетическое значение в развитии АД придается вегето-сосудистым и нарушениям центральной нервной
системы.
Цель настоящего исследования заключается обобщении литературных данных о возникновении и развитии нервно-психических расстройств у больных атопическим дерматитом.
Результаты исследования
и их обсуждение
По мнению аналитически ориентированного психологического направления, АД относится к классической психосоматической восьмерке [3, 10].
У 60–70 % детей АД, начинаясь с первых месяцев жизни, сохраняет свои клинические признаки на протяжении многих лет, приобретает хроническое течение, оказывает неблагоприятное воздействие на физическое и психическое развитие ребенка, резко снижает качество жизни больного и всей его семьи, приводит к социальной дезадаптации, способствует формированию различных психосоматических нарушений[7].
Ряд исследований отечественных и зарубежных авторов посвящен вкладу триггерного стрессорного воздействия в этиопатогенез АД. По разным оценкам степень зависимости от частоты психогенных обострений АД составляет 40–86 % [9, 11, 14]. Однако стрессовые факторы, способные вызвать АД, судя по данным литературы, отличаются неоднородностью. В качестве значимых психогенных факторов в обыденной жизни чаще всего упоминаются сложные межличностные отношения, болезни родственников, конфликтные ситуации на работе и семье, безработица, учебный процесс [21, 22]. Gupta М.А., с соавт. (2005) понятие психологической травмы соотносит с тяжелой формой стресса, при которой исчерпываются копинговые ресурсы личности и нормальные гомеостатические механизмы [15]. Очевидна роль психогенных воздействий и неблагоприятных ситуаций как факторов, провоцирующих манифестацию (44 % наблюдений) или экзацербацию (81,3 % наблюдений) заболевания, и на примере следующего исследования пациентов, страдающих АД [9]. При этом наблюдалось сочетание нескольких типов психотравмирующих ситуаций. Среди психических травм, приводящих к рецидиву дерматологической патологии, значительное место принадлежало необратимым утратам, «ударам судьбы»: смерть или внезапная инвалидизация близких (33,9 % наблюдений), длительная хроническая болезнь родственников, требующая ухода за ними (42,2 % наблюдений). Существенный вклад в формирование АД вносили психогении, возникающие по механизму «ключевого переживания»: неудачи в общественной жизни или служебной деятельности (снижение уровня доходов в семье, увольнение с работы и т.п. – 47,7 % наблюдений; внутрисемейные и межличностные конфликты, зачастую приводящие к разводам, смене места жительства и т.п. – 58,7 % наблюдений). Само по себе обострение кожного процесса явилось тяжелым психическим стрессом в 62,3 % наблюдений. Таким образом, психогенно провоцированная экзацербация проявлений АД, связанная с совокупностью социальных, ситуационных и нозогенных факторов, отмечалась более чем в половине наблюдений[9].
В работах выполненных на нейрофизиологическом уровне с целью определения биологических механизмов острого или хронического стресса также указывается влияние на возникновение или усиление симптомов АД [14, 18].
Основным патофизиологическим звеном реализации влияния стресса на течение АД, традиционно считается гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система, обеспечивающая передачу регулирующих воздействий от центральной нервной системы (ЦНС) к иммунной, эндокринной и другим системам в условиях стресса. У пациентов с АД выявлена гипореактивность гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в условиях стресса, что может служить благоприятным фоном для развития или обострения атопии под воздействием психогенных факторов [6].
Вторым вероятным механизмом осуществления стрессовых влияний на состояние кожи считается участие нейропептидов и их рецепторов в передаче импульсов между ЦНС, клетками кожи, иммунной системой. Выделяют концепцию нейрогенного воспаления при АД. При психогенном обострении АД в схему иммуновоспалительного ответа включается стресс- индуцированная выработка регуляторных нейротрофинов и нейропептидов, что в конечном итоге ведет к нарушению продукции цитокинов и дисбалансу в системе клеточного иммунитета, провоцируя иммунное воспаление [6, 19].
Другим возможным механизмом трансформации психогенных воздействий в обострение АД является участие невральных путей передачи сигналов между ЦНС и кожей. Это предположение возникло на основе таких клинических симптомов, как симметричность расположения высыпаний, исчезновение высыпаний в зоне денервации кожи и быстрое возникновение эритематозных высыпаний и зуда после стресса, которые могут быть вызваны прямой активацией кожных нервов. [6].
Считается, что факторами риска развития депрессии у дерматологических больных является женский пол, наличие высыпаний на открытых участках тела (лицо, кисти), также длительность существования и степень тяжести высыпаний, молодой возраст [2]. При этом, как отмечает большинство авторов, выраженность депрессивных расстройств всегда тесным образом коррелирует с выраженностью кожных проявлений [5, 11].
К числу важнейших факторов риска возникновения невротической депрессии у детей и подростков относится биологически обусловленный психический дизонтогенез, в основе которого могут быть различные вредности, воздействующие на организм ребенка на отдельных этапах развития – антенатальном, натальном и постнатальном периодах. Большое значение имеют не только пороки развития мозга, связанные с поражением генетического материала, внутриутробными нарушениями, но и патологии родов, инфекциями, интоксикациями и травмами раннего постнатального периода, следствием которого является резидуально-органическая недостаточность головного мозга – минимальная мозговая дисфункция. Резидуально-органически обусловленная недостаточность ЦНС нередко связана с патологией отделов мозга, осуществляющих эмоциональное обеспечение жизнедеятельности и соответственно вегетативную регуляцию [1, 4].
У пациентов с АД психические расстройства выявляются в среднем в 21–43 % случаев [10, 17, 20]. По данным Т.В. Раевой (2006) пограничные психические расстройства при АД наблюдаются в 92 % случаев [11]. При тяжелом течении АД более чем у 2/3 больных превалирует психическая патология невротического (тревожно-фобические, неврастенические расстройства) и аффективного (депрессии) круга [10].
В рамках самостоятельного направления исследований рассматривается вклад личных девиаций в развитие АД. Попытки выделить специфичный для АД тип личности не увенчались успехом [16]. Единой концепции, позволяющей оценить роль склада личности при психосоматических расстройствах у пациентов с АД, не предложено. Наиболее часто из набора личностных характеристик выделяют тревожность, эмоциональную лабильность, раздражительность, депрессивность, невротизм [10, 11].
Следует отметить, что у больных АД отмечается весь спектр нозогенных реакций, аггравирующих течение болезни. Это происходит вследствие рецидивирующего, резко зудящего характера заболевания, его устойчивости к терапии, а также косметически значимой локализации высыпаний. При этом кожная симптоматика и провоцированные ею психогении сами по себе обладают психотравмирующим воздействием, запуская прогредиентное торпидное течение заболевания с образованием новых волн обострений «внутри» рецидива и приводя к формированию так называемого порочного круга. Таким образом, психические расстройства тесно интегрируются в общую клиническую картину заболеваний кожи [9].
По данным А.В. Сухорева, Р.Н. Назарова (2002) частота использования примитивных психологических защит (смещение, регрессия) у пациентов с АД выше, чем у здоровых людей, что не позволяет им самостоятельно разрешить существующие внешние и внутренние конфликты и является источником невротизации личности [12].
Больному АД присущи некоторые невротические черты характера: склонность к отчуждению, эмоциональная лабильность, чувство подавленности, напряжения, агрессивности, тревожности, иногда депрессия и ипохондрия. Вместе с тем многие авторы отмечают, что интеллект больных АД обычно выше среднего [8].
В ряде исследований приводятся данные о том, что психологический профиль больного АД характеризуется депрессией, напряженностью и тревогой, по мнению авторов, обусловленными собственно дерматологической патологий: непредсказуемостью течения заболевания, мучительным зудом и уродующим характером заболевания [10, 11, 13].
Хотя изучение роли психогенной провокации и расстройств личности в манифестации и экзацербации АД до настоящего времени остается актуальным, соучастие психоэмоциональных воздействий и расстройств личности в патогенезе данного дерматоза – лишь один из аспектов сложной системы психосоматических соотношений. Предметом исследования в ряде работ служат также психические нарушения, коморбидные АД. При этом чаще всего в фокусе авторов находятся аффективные и тревожные расстройства, которые интерпретируются как обусловленные или спровоцированные АД [10].
Депрессии при АД диагностируются в среднем у 55–80 % больных, при этом усиливается субъективные и объективные проявления кожного заболевания – зуда, нарушается привычный образ жизни, качество жизни заметно снижено, особенно при тяжелых формах дерматоза [5, 9]. Результаты исследования депрессии и тревоги у пациентов с АД, представленные в современной литературе, преимущественно основываются на тестовых методиках, проводятся в основном дерматологом (или совместно с психологом) и констатируют предрасположенность пациентов с АД к развитию тревоги и депрессии [13].
А.В. Миченко, А.Н. Львов (2008) указывают, что АД по основному признаку, симптоматической лабильности, традиционно относится к категории психосоматических соотношений, обозначенных психогенно провоцированными соматическими расстройствами. Авторы отмечают, что при АД только часть случаев можно отнести к этой группе, так как у многих пациентов течение АД может иметь полностью аутохтонный характер [10].
Заключение
При формировании АД отмечается участие различных факторов риска возникновения психических расстройств, частота которых значительно превышает уровень таковых у здоровых детей и даже страдающих другими психосоматическими расстройствами. Большая представленность как биологических (генетических и церебрально-органических), так и психосоциальных факторов риска возникновения психических расстройств с определенностью свидетельствует о значительности роли психической, в частности аффективной, патологии в генезе АД у детей.
Таким образом, несмотря на большое внимание различных авторов к проблеме психосоматических расстройств АД, ее ключевые аспекты еще далеки от разрешения, их роль в этиопатогенезе этого заболевания оценивается неоднозначно, а многие вопросы, касающиеся взаимосвязи патологических кожных процессов и психического состояния изучены недостаточно. На сегодняшний день не существует интегративной модели АД, есть отдельные психические нарушения, которые рассматриваются как следствие АД. Такое положение затрудняет разработку и применение новых эффективных методов лечения.