Якутия является огромным географическим пространством, охватывающим крупные ландшафтные объекты с первозданной природой. Особенность Якутии как сложного экологического района обусловлено ее климатическими особенностями. Вся территория республики находится на вечной мерзлоте, поэтому нарушение какой-либо части экосистемы здесь восстанавливается долго, т.к. на естественное восстановление нарушений экосистемы дается только три месяца летнего сезона. Реализация крупных мегапроектов промышленного масштаба и появление новых техногенных ландшафтов на территории республики наращивает экологическую проблему с возможным катастрофическим исходом [6]. Эти предприятия нанесли огромный ущерб не только на окружающую природу, но также способствуют вырождению здорового поколения и разрушению исторически сложившегося природопользования коренных народов.
Цель исследования. Выживание любого народа во многом зависит от сохранности природной и культурной среды, от элементов традиционного образа жизни, который сформировал их духовно-нравственный облик. Историческое развитие якутов тесно связано с особенностями своего региона, его природно-географическими условиями и традиционными методами ведения хозяйства. В связи с этим, целью данного исследования является анализ уникальных экологических традиций якутов и норм поведения, поддерживающих гармоничное равновесие Природы и Человека.
Материалы и методы исследования
Процесс полной адаптации культуры саха в суровых северных условиях продолжается и сейчас. В данное время перед нами стоит задача реминисценции экологических обрядов и норм поведения предков, построенных на модели взаимодействия и диалога Природы и Человека. Особенности экологических традиций якутов выражаются во всех аспектах обрядово-ритуальной системы и их ментальной характеристики. Рассмотрим более подробно весенне-летний обрядовый комплекс, который связан с хозяйственным освоением и «обожествлением» природного окружения.
Результаты исследования и их обсуждение
Весенне-летние календарные празднества и обычаи начинались с очистительных обрядов. 21 мая начинался новый хозяйственный год, в связи с чем, люди и скот должны были очиститься от накопившейся за зиму негативной энергии посредством люстрации: приносили жертву молочной пищей духам-покровителям жилого пространства и земли и окуривали дымом от зажженного можжевельника «сыт таhаарыы». Примечательно, что данные ритуальные действия совершала самая старшая женщина семейного рода, что является свидетельством архаичности данных обрядов. В обрядах, связанных с благополучием семьи и рода, участвовали чаще всего женщины, т.к. именно женщина выступала в роли посредника в диалоге между миром природы и социумом, то есть миром культуры, что обусловливалось народными представлениями о единстве сущностей земли и женщины, заключающемся в основополагающем принципе репродукции.
Новый календарный год начинался с ритуального тушения «старого» огня и возжигания «нового». По мнению А.И. Гоголева, первый новогодний огонь домашнего очага понимался как жертвоприношение божествам айыы [2]. Данный обряд исполнялся хозяевами дома. Сначала хозяйка тушит огонь в очаге: перекрывает ее глиняным горшком (горшок обязательно должен быть старым, но не потрескавшимся – Н.Д.), затем трением из двух тонких кусочков очищенной березовой ветки она высекает искру на трут и передает его хозяину. Хозяин выбегает во двор, быстро поднимается на крышу балагана и спускает горящий трут в дымоход, с которого хозяйка и разжигает новый огонь [12].
В символическом контексте ритуал разжигания «нового огня» манифестирует восстановление изначального мифического времени, поэтому в обряде участвовали муж с женой, олицетворяющие небо (М) и землю (Ж). Намеренное же тушение огня старого года, по мнению Е.Н. Романовой, есть своего рода проявление антиэтикетной формы действии – возвращение к Хаосу [11].
После разжигания «нового огня» обязательно устраивали семейное пиршество, гостей угощали жирной пшеничной кашей саламат и кумысом [3]. В этом случае восстанавливалось гармоничное равновесие, возобновлялась жизнь человеческого рода.
После принятия христианства, якуты переняли и некоторые религиозные праздники, совершаемые в честь святых. Так, некоторые семьи 6 мая отмечали Егорьев день Дьёгюерэйэп, иначе называемый «коровий» праздник. В этот день хозяйка дома смывала водой икону и прыскала по углам хотона, приносила жертву духу-хозяйке хлева Ньаадьы Дьанха, а хозяин обязательно совершал обход хозяйства и сенокосных угодий [4]. 22 мая праздновали Николин день Ньукуолун. Женщины совершали обряд жертвоприношения духу-хозяйке местности: вешали волосяную веревку салама, просили небесных божеств о благополучии рода, стряпали оладьи и ели саламат. Следует отметить, что этот праздник как встреча лета активно отмечается и в данное время.
Другой важный календарный обрядовый праздник был связан с переездом в летник, который совершался после очистительных ритуальных действий. По хозяйственному календарю, до 1 июня переезд в летник должен был завершаться, т.к. в это время начиналась «сходка» злых сил абааhы на Срединный мир.
Переселение всегда воспринималось как праздничное событие, и производилось в соответствии со строгими ритуальными и этикетными правилами. Перед переездом в летник сначала мужчины ездили туда, чтобы подготовить жилье, но не заходили в хлев [3]. В это время женщины проводили небольшой обряд прощания с духами-покровителями зимнего жилища кыстык дьиэ. Сначала обрызгивали потолок и верхние балки хлева хотона кислой простоквашей и просили его духа-иччи Ньаадьы Джанха оберегать хлев в их отсутствие, не допускать заселения пространства мелкими злым духами (например: тарбыйах абааhыта ‘злой дух, губящий телят’). Аналогичные действия совершали и в честь домашнего духа Дьиэрдэ Бахсы [2]. В день переезда женщины собирали домашний скарб, мужчины запрягали лошадей, быков, укладывали на телегу охотничьи принадлежности и орудие труда. Здесь следует отметить, что мужчине категорически запрещалось выполнять женские обязанности. Считалось, что мужчина этим самым унижал свое достоинство и становился посмешищем в глазах людей; кроме того, соприкосновение с женской хозяйственной сферой могло повредить его половой силе. По этим причинам хозяин не переступал на женскую половину (левая половина дома – Н.Д.), где хранился женский скарб и продукты, не касался утвари (иголки, ножницы), используемой в женских занятиях, кроме процесса их изготовления или починки. Женщинам же запрещалось запрячь лошадей, управлять быками, трогать промысловые и хозяйственные орудия.
После того как женщины и дети приготовились к переезду, начинается сам процесс передвижения. Женщины шли с левой стороны, а мужчины с правой стороны процессии.
По приезду в летник, перед тем, как войти в дом, хозяйка приносила жертву в честь Ньаадьы Джанха – духу-хозяйке хлева- окропляла кислой простоквашей основание главного столба хлева и потолок. Только после этих действий разжигали новый огонь в очаге и совершали жертву в честь духов-покровителей огня Хатан Тэмиэрийэ и жилища Дьиэрдэ Бахсы. После кормления духов-покровителей жилища все женщины проводили обряд вешания саламы в честь Аан Алахчын Хотун – духа хозяйки Земли и тем самым открывали новый сезон в новом году.
По архивным данным известного якутского этнографа А.А. Саввина, мужчины из состоятельных семей также проводили ритуальные обряды, связанные со встречей Нового года: «для этого случая загодя заготавливались ритуальные барабаны. Исходя из возможностей семьи, они имели три разновидности – дьиэ табык с тремя, дьэргээ табык с семью и кэлтэгэй табык с двенадцатью отверстиями. Через каждое отверстие вовнутрь опускались деревянные палочки мохсуо. По числу дырок забивали скот. Во время торжества 3, 7 или 12 парней с песней и танцем дьиэрэнкэй вносили табык в дом. За ними шли мужчины, несшие растянутую шкуру быка. После обязательного благопожелания начиналось угощение кумысом и мясом» [2]. Вечером обязательно устраивалось массовое гуляние молодежи, танцевали осуохай, играли и состязались на ‘игры рук-ног’ илии-атах оонньуулара.
В летниках встречались несколько семей, и по традиции мужчины ходили, друг к другу в гости. По этикету женщине являться в дом соседей, родственников раньше мужчины не полагалось[8]. Подобные представления характерны и для многих народов мира.
Этикетные нормы поведения во время главного летнего праздника Ысыах проявлялись больше всего во время встречи гостя. На празднике встреча гостя носила несколько иной характер, чем в обыденное время. В обыденное время гость мог приходить в любое время суток, его обязательно угощали, укладывали спать, давали его лошади хорошее сено. На праздник же гости приезжали утром, задолго до начала. Самых почетных гостей встречал сам хозяин или кто-нибудь из его прислуги; встречающие должны были принять лошадь гостя за повод, женщинам помогали спускаться с саней или с лошади [14].
На праздник Ысыах приезжали практически все соседние жители. Удавшимся на славу праздником считался тогда, когда приезжали из дальних улусов. Приходящим в гости на праздник совершенно необязательно было иметь родственников и знакомых в празднующем наслеге. Приход незваных гостей, людей со стороны всячески приветствовался. Такое явление Т.А. Бернштам связывает со стремлением выделить празднующую деревню из ряда прочих: «Метафорическое значение празднующего села как «центра мира» выступает в стремлении жителей созвать на свой праздник как можно больше народу. Праздник не только допускал, но и всячески поощрял приход людей со стороны – “чужих”, “незваных”» [1]. Приход гостя на празднике представляет собой особый сакральный мир [9]. Так, устроители праздника заранее сообщали о времени проведения Ысыаха. На следующий день об этом знали все жители округи. В дальние улусы отправляли гонцов. Проводимые знатными, богатыми людьми праздники Ысыах носили состязательный характер: у кого наибольший размах праздника, сколько гостей приехало, сколько кумыса выпито, сколько мяса съедено и т.д. Если какой-нибудь глава рода не откликался на приглашение на Ысыах, то это считался страшным оскорблением, наносившим урон чести и достоинству приглашавшему. Обычно восстановить дружеские отношения между главами этих родов невозможно, т.к. оскорбленный хозяин в таком случае проклинал оппонента. Он надевал шапку с рогами наискось, поливал в огонь молоко и масло и говорил проклятие кырыыс [14].
Проклятие кырыыс служил как бы оппозиционной формулой благопожелания, выраженного в этикетных ситуациях: это и несоблюдение обычаев предков, оскорбление чести, нарушение клятвы [10]. Бывали случаи, когда сам приглашаемый на Ысыах оскорблялся: «мол, что это за червь, который считает меня ровней и приглашает на ысыахи» [7].
Интересно то, что если на празднике Ысыах не были соблюдены этикетные нормы и ритуальные действия, то это могло иметь глубокие последствия, как то: различные несчастья, неурожай, падеж скота, гибель людей, поэтому, старались соблюсти весь ритуальный кодекс праздника: начиная от этикетного поведения, кончая благопожелания, тщательно отбирали главного алгысчыта и т.д. Таким образом, строгое соблюдение этикетного поведения участников праздника в какой-то мере уже предвещало положительный результат, т.к. этикет на празднике был призван снять противоречие между идеальным и повседневным, между Космосом и Хаосом [10].
Если две предыдущие обряды были связаны с мифом творения, Хаосом и космосом, следующий летний обряд был исключительно связан с трудовой деятельностью.
Перед началом сенокосных работ устраивался обряд угощения сенокосного луга, который начинался с подготовки души и тела к тяжелому труду. Так, за неделю до Петрова дня (12 июля), который считался началом сенокосных работ, мужчины закаливали организм эт-сиин хатараллар, питаясь исключительно растопленным маслом и прокипяченной сметаной, а за три дня – кашей c щавелью, сваренной на молочной сыворотке. Мужчинам в это время не рекомендовалось заниматься другой домашней работой, разве что подготовкой к сенокосу граблей, вил и косы. 12 июля с утра начинается «угощение духа-покровителя косы Хотуур иччитэ – духа-хозяйки покоса». Глава рода (старейшина) приносит жертву топленым маслом и просит духов разрешить сенокошение. В этот день только «наносят рисунок» на покосном лугу: несколько раз проходят косой. Далее, устраивается угощение – едят саламат, пьют молочный напиток быырпах. В отличие от предыдущих праздников, это празднество индивидуальное (семейное), его устраивает у себя на покосе каждая семья.
На следующий день – 13 июля, все сидели дома, никуда не выходили, т.к. по представлениям якутов в этот день устраивалась «сходка злых духов». Считалось, что именно в этот день злые духи выбирали себе жертву (покойников) [7].
Осенью, по окончании сенокосных работ мужчины проводили гадание кыдама тюерэхтиир «бросание вил». На оставленную по такому случаю копну сена бросали вилы и приговаривали: «чтоб нам повидаться благополучно в будущем году в такую же пору!». Обряд завершался угощением покосных мест [2]. В данных обрядовых действиях участвовали исключительно мужчины, а женщины занимались приготовлением ритуальной каши саламат.
Одни календарные обряды, в силу значимости отмечаемого праздника, сохранили свои языческие корни, а другие – подверглись значимым изменениям и претерпели влияние христианства. Календарные праздники отмечались как всеобще, так и одним семейным коллективом. Например, праздник Ысыах сохранил традиционную социальную открытость, всеобщий характер празднования. Другая часть календарных праздников сохранила традиционную социальную замкнутость, выступая своеобразными семейными календарными праздниками. В традиционной жизни каждое значительное празднество не просто «эмоциональная разрядка» от трудовых будней, а выступает своеобразным итогом прожитому отрезку времени и одновременно «подготовкой» к следующему периоду. Как «итог», так и «подготовка» осуществлялись через определенные обряды, ритуальные действия и нормы поведения, в основном связанные с половозрастной дифференциацией.
Вывод
Итак, уникальные весенне-летние экологические обряды и традиции, поддерживающие гармоничное развитие человека и природы являются общекультурной ценностью духовного наследия народа саха. Календарные праздники складывались в процессе трудовой деятельности людей, поэтому в их основе – богатейший опыт человека, связанный с освоением природы и окружающей среды. Не случайно все старые календарные праздники концентрируют фенологические и экологические знания людей. Народная мудрость давала рациональные хозяйственные ориентиры на будущее, этикетные нормы поведения, помогая человеку согласовать свой труд с окружающей средой и духовной культурой.