Прошло более двух лет с того момента, когда новый Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин произнес свою ставшую знаменитой речь о «китайской мечте». За это время «китайская мечта» из привлекательного лозунга превратилась в концепцию внутренней и внешней политики страны. Она звучит на центральных телевизионных каналах, ею пестрят полосы растиражированных газет, призывами осуществить мечту притягивают баннеры и плакаты по всему Китаю, она постоянно звучит в риторике китайского правительства. За эти два года было проведено множество исследований «китайской мечты» как китайскими учеными, так и зарубежными. Особое внимание ей уделили исследователи из России, что связано с непосредственной территориальной близостью, развитием сотрудничества, а с недавнего времени и «разворотом» российской внешней политики на Восток, и из США, что продиктовано страхом замены американской мечты на китайскую как общемировой мечты.
В политическом медиа-контенте КНР подробно раскрывается содержание понятия, методы и средства достижения мечты. Свое видение есть у зарубежных исследователей, которые по большей части с некоторой опаской воспринимают мечту и желание китайского руководства достичь ее. Но по-прежнему остается открытым вопрос: зачем Китаю нужна «китайская мечта»?
«Китайская мечта» как общемировой идеал или декларация о намерениях
Суммируя многочисленные работы, посвященные «китайской мечте» можно условно выделить следующие причины появления мечты:
1. Желание КНР заявить себя на мировой арене как будущего лидера, занять место США, путем оттеснения американской мечты китайской. Поэтому неслучайно была выбрана сама формулировка концепции – «китайская мечта».
2. Сведение счетов со странами, унижавшими Китай в период Опиумных войн. На это указывают периодически напоминания Си Цзиньпина о войнах, а также о череде событий и явлений, инициированных странами Запада, приведших к длительному унижению Китая, а также факт того, что впервые «китайская мечта» была озвучена при посещении выставки «Путь возрождения», посвященной развитию Китая после Первой опиумной войны (1840-42 гг.)
3. Естественное происхождение мечты. Любая страна, успешно добивающаяся статуса одного из мировых лидеров, нуждается в сильной идее, с которой она может выступать на мировой арене. Поэтому «китайская мечта» появилась бы в любом случае.
4. Появление «китайской мечты» связано с приходом нового лидера КНР, который стал проводить более агрессивную внешнюю политику. «Китайская мечта» стала лозунгом под которым КНР намерена вернуть себе все территории, которые она считает своими. «Белая книга» выпущенная в этом году подтверждает намерения руководства страны. В первую очередь этим обеспокоены Вьетнам, Филиппины и США, которые оценили проведение насыпных работ на островах Южно-Китайского моря китайской стороной как акт агрессии и желание КНР приступить к более действенным мерам по разрешению спора.
Так или иначе, но большинство версий сходятся в одном: появление «китайской мечты» больше связано с внешними обстоятельствами, чем с внутренними. Она – это послание Китая миру, идеал, который предлагается всем странам, декларация о намерениях, первый претендент на звание общемировой идеи.
«Китайская мечта» как фактор консолидации общества
Однако ряд авторов, преимущественно китайских исследователей, имеют иную точку зрения: «Китайская мечта» нужна для сохранения и развития КНР и китайской нации, предупреждения экономического краха, главная ее задача – выступить своеобразным клеем для китайского общества с его социальными проблемами, среди которых наиболее существенны безработица и неравенство в доходах.
Подобные мысли высказывал еще в октября 2012 года Томас Фридман в статье в «Нью-Йорк таймс» «Китай нуждается в своей собственной мечте». Фридман отмечал, что разрыв в доходах населения Поднебесной, а также сложная экологическая ситуация не лучшим образом сказываются на социальной обстановке в КНР и нужна некая идея, которая сможет удовлетворить ожиданиям людей [1].
В работе китайского экономиста Хань СюЮнь «Новые тенденции Китая» (2013 г.) подробно описывается состояние китайской экономики и общества с 2011 по 2013 гг., анализ которых наглядно демонстрирует, зачем нужна «китайская мечта»[2].
СюЮнь отмечает, что экономика Китая находится не в столь радужном положении, как это может показаться на первый взгляд. С 2011 года цены на продукты питания и предметы первой необходимости постоянно растут, однако заработная плата большей части населения Китая остается на прежнем уровне, увеличивается безработица, частные предприятия терпят крах. Таким образом, у китайской экономики нет внутренней движущей силы. К концу 2012 года темпы экономического роста снизились до 7,8 процента, что стало самым низким уровнем за последние 14 лет. В целом, автор замечает, что экономика Китая переживает взлеты и падения.
Анализируя причины ухудшения экономического положения Китая, она видит их истоки в социальной сфере и приходит к выводу, что движущей силой роста китайской экономики должно стать потребление внутри страны и главная задача правительства ему содействовать.
Если каждый житель Китая будет тратить хотя бы 1 доллар в день, ситуация вскоре изменится в лучшую сторону. Однако, констатирует автор, несмотря на то, что китайцы зарабатывают больше, чем раньше, то тратят по-прежнему немного. Стимулирование покупательской способности послужит увеличению национального дохода, что сделает Китай действительно богатой страной. Для достижения указанной цели СюЮнь советует:
1. Создать более безопасные условия для жизни, внушить веру в светлое будущее.
2. Сократить разрыв в доходах между группами населения: городскими и сельскими жителями, богатыми и бедными, работниками различных отраслей экономики.
Именно последнее по ожиданиям населения является достижением социальной справедливости и счастливой жизни. Именно этого жаждет население. Именно об этом оно мечтает. И именно это дает «китайская мечта», которая включает в себя такие аксиологические категории как справедливость и равенство. Сохранение разрыва неизбежно приведет к массовым социальным волнениям.
По данным на 2013 г. коэффициент Джинни в Китае был равен 0,46, что означало наличие большого неравенства в доходах. В 2011 г. доход городских жителей на душу населения был 23 979 юаней, в то время как на сельских жителей лишь 6977 юаней. Разрыв в доходах между городскими и сельскими районами оказался слишком большим. Такой же разрыв наблюдался и среди представителей различных отраслей экономики, так, средний годовой доход работников финансовой индустрии составил более 80000 юаней, в то время как доход работников сельского хозяйства, животноводства и рыболовства оказался менее 20000 юаней [2].
Неравенство доходов привело к широкому распространению недовольства общественности, к созданию рисков социальной нестабильности.
Помимо Хань СюЮнь к концу первого десятилетия XXI века прогнозы некоторых других китайских ученых (Сунь Липин, Чжоу Сяоюнь, Е Уухуа, Мяо Баопин и др.) были также неутешительными: китайское общество ждет развал, т.к. отсутствие консолидации достигло критического уровня, а правительство не может предложить так необходимую объединяющую идею. Справедливости ради надо отметить, что китайское руководство неоднократно предпринимало попытки сформировать эту самую идею в рамках достижения сяокана, построения гармоничного общества и могущественного культурного государства. Однако перечисленное не смогло удовлетворить потребности общества в по-настоящему сильной национальной идее.
В условиях отсутствия консолидации, большой разницы в доходах, безработицы, недовольства населения в целом, была представлена «китайская мечта», которая обещала каждому достойное будущее и установление справедливого общества. Но для ее достижения китайский народ должен забыть все распри и обиды и объединиться. Каждый человек должен осознавать свою ценность воплотителя мечты и трудиться для ее достижения.
Об эффективности «китайской мечты» на том поприще пока судить рано, необходимо проведение исследований о восприятии ее населением Китая. Но руководство и представители научной сферы Китая настроены оптимистично. Новости об успехах «китайской мечты» появляются практически ежедневно. Один из исследователей данного феномена, Вэй Хуасинь убежден, что «китайская мечта» служит сплочению населения Китая, соответствует потребностям и представлениям всех жителей Поднебесной. По мнению Шэн Бао «китайская мечта» и «общемировая мечта» соединятся воедино.
«Китайская мечта» – воздушный замок?
Представители крупного и широко известного зарубежного китайско-язычного сайта «Китай в перспективе» напротив уверены в том, что «китайская мечта» не поможет спасти Китай и дать людям ту жизнь, о которой они мечтают. Она очередной воздушный замок, такой же каким была концепция «сяокан» Дэн Сяопина. По следующим причинам:
1. Люди в Китае стремятся к счастью, безопасности и свободе, чего не может им дать коммунистическая диктатура. Ее властью невозможно достичь всеобъемлющего зажиточного общества. Одним из составляющих «китайской мечты» является демократия, что подтверждается плакатами и баннерами. Но демократия невозможна при существующем режиме. Достижения Китая, которые представляет правительство на суд широкой общественности, не соответствуют действительности. Так, несмотря на все заверения, в 2014 г. сельской бедноты в Китае насчитывается более семидесяти миллионов [3].
2. Разрыв в уровне дохода населения Китая продолжает неуклонно расти, несмотря на все старания китайского правительства. Также продолжает процветать коррупция.
3. Неудовлетворительное состояние китайской экономики, которая может рухнуть в любой момент из-за внутренних проблем.
4. Невозможность становления «китайской мечты» как общемировой мечты. Китай хочет возродить Великий шелковый путь. Но если раньше Китай поставлял уникальный качественный товар, то сегодня, все, что он может предложить миру продукты с низкой добавленной стоимостью, недорогие повседневные вещи.
5. Китайское правительство хочет распространить «китайскую мечту» за пределы КНР. Но она не нужна даже ее ближайшим соседям, среди которых называются в первую очередь Россия, Монголия и Казахстан. Население этих стран очень мало знает о китайской мечте и не стремится ее разделить. Большая разница в менталитете, религии, культуре в целом, не дает шансов китайской мечте найти в этих странах последователей [3].
Несмотря на то, что к данному моменту существенные свидетельства эффективности новой концепции, особенно, в части ее распространения в общемировом масштабе, отсутствуют, судить о ее успехе в целом пока рано, по крайней мере, пока не наступит предполагаемый год ее воплощения – 2049.
Работа подготовлена в рамках научного исследования, поддержанного Советом по грантам Президента РФ МК-3445.2015.6.