В эпоху растущей глобализации и связанных с ней процессов, сохранение уникальных культур и языков малочисленных народов является одной из актуальных проблем современности.
Как-то очень легко и просто в настоящее время стали писать об исчезновении языков, о поглощении их мировыми языками, объясняя этот процесс формированием «единой мировой цивилизации – глобального общества». Но с исчезновением языка исчезает и народ – ведь одним из основополагающих определений нации является общность языка. Именно язык отличает нас друг от друга, как основной признак всякого этноса, именно он играет ведущую роль в самосохранении народа.
Язык – это философия мира, это синтетическое представление об этом мире. Каждый язык – это запечатленная в его лингвистической структуре, в его правилах система знаний о мире, видение этого мира, его понимание. …Язык – это и есть сам мир. А потому гибель каждого языка – гибель не словаря и грамматики. Это гибель целого мира, неповторимого, оригинального, безмерно глубокого и безмерно важного для понимания как самого человека, так и вселенной вокруг него. Можно сказать, что язык – это ДНК созданной его носителями культуры. На основе языка, как на основе генов ДНК, можно воссоздать культуру народа как целое, – прозвучало на Международной конференции [3].
Проблема сохранения и развития языков национальных меньшинств регулярно становится актуальной с начала прошлого века [4, 5]. Ставятся определенные задачи, провозглашаются идеи, создаются комиссии и комитеты. Однако проходит время, и в очередной раз раздаются призывы о сохранении и развитии языков малочисленных народов. В последний раз наиболее остро вопрос стоял в 90-е годы, в период «парада суверенитетов» и связанный с ним всплеск национального самосознания. Очень скоро митинговые страсти были заглушены экономическими и социальными проблемами, а проблемы национальных языков опять, в который раз, отошли даже не на второй план – они были забыты.
Сложившуюся на данный период языковую ситуацию невозможно оценивать иначе, как катастрофическую [1,6], и по нашему мнению, в большей степени это положение напрямую зависит от установившегося в нашей стране двуязычия, которое уже в 30-е годы XX столетия вытеснило идею развития национальных языков.
В настоящее время мы наблюдаем губительные результаты административно-насаждаемого двуязычия [7]. Поражены все уровни языка: нарушены речевые и стилистические нормы, теряются семантические связи, неверно используются фразеологические обороты, речь изобилует сленгом, словами-паразитами, заимствованиями, более того, наблюдаются даже фонетические искажения.
Наблюдения за речью студентов и школьников позволяют сделать вывод: в большей степени вышеперечисленные признаки присущи речи детей и молодежи – тех, на кого изначально возложена преемственность в сохранении и развитии языка. Исключение составляют выходцы из сельской местности, т.е. из мест с однородным в этническом отношении населением. Что касается городских детей, то с сожалением можно сказать: выражая свои эмоции и умозаключения на родном языке, они обходятся минимальным количеством слов обиходно-бытового плана.
Всю серьезность ситуации может оценить только тот, кто изо дня в день наблюдает, как катастрофически быстро беднеет лексика студентов и школьников, кто убеждается на фактах, что на чистом литературном языке, без слов-паразитов, без сленга, без макаронизмов может связно изложить свои мысли в лучшем случае 10 % студентов и школьников.
Разумеется, если учесть, что еще А.С. Пушкин переживал по поводу смешения французского с нижегородским, а «великий» и «могучий» продолжает процветать и развиваться, то можно себя успокоить тем, что и наш язык будет еще какое-то время функционировать.
Однако он будет существовать только в том случае, когда в нем будет нужда, когда он будет востребован. В данный же период карачаево-балкарский язык, как и языки большинства коренных народов Северного Кавказа, не востребован. Не случайно в СМИ время от времени публикуют письма возмущенных родителей, выступающих против обязательного изучения родных языков в школе. Они мотивируют свой протест тем, что в дальнейшей жизни родной язык никому не нужен: ни в хороший институт поступить, ни на работу устроиться он не поможет, и лучше часы, отведенные на изучение родных языков и литератур отдать урокам русского языка или математики. В какой-то мере этих родителей можно понять: они опасаются, что их дети не будут успешными, состоявшимися, не сделают карьеру, ведь, получив диплом специалиста по родным языкам и литературам, можно устроиться на работу только в школу, а каков престиж школьного учителя – известно всем.
В нашем многонациональном государстве декларируется важнейший принцип – свободное и равноправное использование всеми гражданами родных языков, проявление большой заботы об активном функционировании национальных языков в различных сферах государственной, общественной и культурной жизни; поощрение изучения языка народа, именем которой названа административная единица, проживающими на ее территории гражданами других национальностей. Однако, в нашей республике языковая ситуация крайне далека от декларируемых положений: представители некоторых народов признают: их соплеменники гораздо лучше изъясняются на русском языке, чем на родном. Степень владения родным языком автохтонного населения КЧР, в первую очередь, детьми и молодежью, сводится к общению на бытовом уровне, когда слова и русского, и родного языков используются вперемешку, без учета языковых и речевых норм. При таком общении страдает и русский язык, так как говорящие часто не владеют в достаточной степени и русским языком, «демонстрируя полукультуру элементарного бытового овладения…» [7].
Интеграционные процессы, протекающие в настоящее время, порождают опасность полуязычия и полукультурности [7], что равносильно бескультурью. Двуязычие способно вызвать чувство неопределенности национальной принадлежности, привести к тому, что люди начинают стесняться своей национальности; при этом отрицание или приукрашивание негативных тенденций лишь ухудшает прогноз языкового развития общества. «Полное двуязычие либо стирает наиболее важные и яркие черты личности, либо удваивает их. Последнее происходит пока лишь с интеллектуальными высокообразованными людьми», – замечают исследователи проблем двуязычия [5].
Меры, направленные на возрождение и укрепление национальных языков КЧР, в частности, карачаево-балкарского языка, предпринимаются и финансируются отнюдь не государственными структурами, а усилиями неравнодушных к проблемам родного языка энтузиастов и общественными организациями. Их деятельность приносит свои плоды (например, Фонд содействия развитию карачаево-балкарской молодежи «Эльбрусоид», издающий на родном языке журнал для молодежи, осуществляющий перевод на карачаево-балкарский язык анимационных фильмов, спонсирующий проведение различных мероприятий, направленных на формирование чувства национальной и языковой идентичности и т.д.).
Однако ситуация, сложившаяся в сфере карачаево-балкарского языка на современном этапе такова, что, несмотря на то, что язык изучается в школе и вузе, он остается предметом преподавания, таким же, как пение, «Технологии», «ОБЖ» и др. Язык не востребован в официальной, деловой, научной, юридической и других сферах. Таким образом, перспектива исчезновения языка становится все более реальной. На сегодняшний день функции карачаево-балкарского языка в основном ограничиваются использованием его в качестве разговорного языка, обслуживающего хозяйственно-бытовую сферу.
В таких условиях возрождение карачаево-балкарского языка путем проведения комплекса конкретных мер приобретает актуальное значение.
Однако для решения существующих проблем в языковом строительстве требуется постановка новых задач, соответствующих новым условиям, отвечающих требованиям времени.
На наш взгляд, возможны несколько вариантов действий, могущих в какой-то степени если и не возродить родной язык, то приостановить процесс его умирания.
Во-первых, и это не противоречит Государственной программе по сохранению и развитию национальных языков и формированию национальной идентичности, следует, прежде всего, определить сферы функционирования как русского, так и родного языков. Сейчас в КЧР придание национальным языкам статуса государственных является фактом номинальным. На деле область применения родных языков ограничивается школой и национальным отделением вуза. Родные языки не востребованы. Неоднократно предлагалось, по примеру соседних республик, ввести курсы родных языков (в любой форме, в частности, в виде практикумов) на всех факультетах университета. Это тоже в какой-то мере способствовало бы повышению престижа родных языков.
Далее:
– ввести обучение детей в начальных классах на родном языке – вероятно, этот вариант приемлем не только для сельских школ, но и для городских, ведь основная масса учащихся – дети автохтонного населения;
– для детей, не владеющих родным языком, издать уже подготовленный букварь по карачаево-балкарскому языку для городских школ;
– для русскоговорящей части карачаево-балкарской молодёжи, желающей изучать родной язык, подготовить адаптированные аудио- и видео-версии курсов ускоренного изучения иностранных языков (типа «ЕШКО» и т.п.);
– в масштабах районов, по мере возможности, создавать сеть средств массовой информации, в частности, телевещание на национальных языках;
– расширить на республиканском телевидении часы вещания на национальных языках и поставить их на более удобное для телезрителей время;
– организовать и финансово поддерживать издание национальных книг и журналов для детей; также насытить школы и национальные кафедры вузов учебниками и учебно-методической литературой;
– продублировать названия географических объектов в местах компактного проживания карачаевцев и балкарцев на их родном языке, предварительно приведя их в соответствие с орфографическими и орфоэпическими нормами современного карачаево-балкарского литературного языка;
– проводимые исследовательские работы в области карачаево-балкарского языкознания никоим образом не влияют на реально функционирующий живой язык – они оторваны друг от друга. Требуется преодолеть этот отрыв, совместить исследовательскую работу с современной языковой жизнью.
– в связи с этим, на наш взгляд, крайне важным, необходимым шагом является разработка научной терминологии на родном языке. Если бы карачаевским и балкарским ученым удалось совместно разрешить эту проблему, прийти к единому мнению хотя бы области лингвистической терминологии, несомненно, это помогло бы в какой-то степени сократить разрыв между региональными компонентами современного карачаево-балкарского языка, ведь разнобой в использовании терминов способствует отдалению их друг от друга. Перевести художественный текст с русского на родной язык – задача реальная, вполне осуществимая, перевести же научную статью практически невозможно из-за отсутствия терминов или разнобоя в обозначениях понятий.
В настоящее время предпринимаются определенные меры, направленные на унификацию графики и принципов орфографии карачаево-балкарского языка. На наш взгляд, они обречены заранее.
Можно привести множество примеров того, как на протяжении десятков и сотен лет сосуществуют диалекты и близкородственные языки, однако ожидаемой ассимиляции не происходит. По мнению некоторых ученых [2], причиной этого является различие в национальном самосознании [1], отсутствие общности территории [8] и ряд других факторов.
Вероятно, все-таки стоит смириться с тем, что состояние и функциональный статус двух компонентов единого карачаево-балкарского литературного языка представляют собой две вполне самостоятельные формы языка, и попытки принудительного приведения к единообразию графики и орфографии, навязывания нехарактерных для носителей того или иного диалекта языковых явлений, вне всякого сомнения, будут отторгаться основной массой населения.
Лексика – наиболее подверженная трансформациям сфера языка. Однако и в этой области невозможно насильственно вносить изменения [9]. Не далее, как лет десять назад, некоторые писатели, поэты, учителя и др. ратовали за изгнание из лексики карачаево-балкарского языка интернациональных слов и заимствований из русского языка, предлагая заменить эти лексические единицы архаизированными арабизмами и фарсизмами, имевшими хождение в конце Х1Х – начале ХХ веков. Эти слова (типа сыныф, шийир, шекирт и т.п.) активно пытались включить в основной словарь карачаево-балкарского языка: их можно было увидеть на страницах газет, прочитать в стихах и рассказах, услышать из уст школьных учителей и даже вузовских работников. Однако для основной массы носителей языка искусственно внедряемые слова показались вычурными, непонятными, и они не прижились в языке.
Если стремление внести изменения в сфере лексики сопряжено с такими трудностями, то на порядок выше будет сила отторжения, неприятия изменений в области фонетики – наиболее консервативном уровне языка.
Как подтверждают статистические данные, количество людей, владеющих родным языком и обучающих в семье детей родному языку, становится меньше из года в год. В подобной ситуации упорное стремление некоторых людей всеми силами добиться вроде бы нужной цели – унификации алфавита, сейчас, в это непростое даже для языков с миллионными носителями время, для нашего языка (а подобные эксперименты – для языков всех малочисленных народов) может стать губительным шагом.
Проблем накопилось много. Это и недостаточная разработанность орфографических и орфоэпических норм, и нехватка учебных пособий. Язык единственной подписной газеты и достаточно редких телепрограмм на родном языке способны вызвать лишь печаль и недоумение. Однако, очевидно и то, что сложившуюся ситуацию невозможно исправить призывами к сохранению чистоты языка и насыщением школ и вуза вечно недостающими учебниками и пособиями. Требуется основательная теоретическая разработка всех проблем с тем, чтобы реально изменить существующую ситуацию, пока она не стала необратимой, а наши языки не перешли в разряд вымирающих.