17.02.2016 г. я увидел в Интернете красиво оформленную статью М. Казаковой «Гавриил Абрамович Илизаров – большой ученый и большой авантюрист», в которой она пишет, что о величии Г.А. Илизарова опубликовано огромное количество работ. В этой же статье она считает нужным сосредоточить внимание на характеристике Илизарова, как человека. Ведь множество молодых врачей сегодня мечтают добиться подобного результата. А у меня, подумал я, также есть материал по этому вопросу, так как я заведывал в Центре Илизарова самым крупным отделом диагностики заболеваний и проработал здесь 38 лет, признан Почетным профессором Центра Илизарова. Я также академик Международной академии психологических наук. Поэтому хочу добавить к статье Т. Казаковой имеющиеся у меня материалы только по психологии личности Г.А. Илизарова.
Сразу же хочу сказать, чтобы было ясно, что слово авантюрист впервые прозвучало в вышеназванной статье [1] и содержащейся здесь же беседе автора этой статьи с чл-корром АМН В.И. Шевцовым, бывшим директором Центра сразу после Г.А. Илизарова. Он очень долго работал с Г.А. Илизаровым.
Мне показалось логичным добавить к этой статье мои воспоминания и размышления. Назначение материала – отразить тот нелегкий путь, которым приходится идти ученым для достижения положительных сдвигов в лечении больных, какие усилия они прилагают для налаживания взаимодействия с врачами. Ведь Медицинская Академия, в данном случае, признала метод Илизарова «слесарным», так как при лечении больных используются долота, металлические кольца, стержни, обычные дрели и гайки. Их должен крутить в том числе и сам больной. Поэтому Медицинская академия категорически отказалась провести Илизарова в академики.
Поясню, как я оказался в Кургане, и какая задача стояла передо мной. Приехал я из академического института РАМН в г. Обнинске, где был удостоен степени доктора меднаук. Попал в Курган я так: увидел объявление в «Медгазете», что институту Илизарова нужен специалист по радионуклидной диагностике и решил поехать. Из Обнинска меня отпустили только при следующей формулировке в приказе на увольнение: «направляется в Курган для внедрения методов радионуклидной диагностики в травматологию и ортопедиию». Иначе не хотели отпускать: молодой доктор наук, только что защитивший докторскую диссертацию, и вдруг уезжает! Чего не хватает Выбирай квартиру в только что сданном доме на любом этаже! Институт формируется и оснащается оборудованием как международный!
В Кургане Илизаров, как директор вновь созданного 8 декабря 1971 института, приобрел на выставке «Здравоохранение-74» новое импортное оборудование, а как на нем работать в то время здесь никто не знал. Поэтому он провел меня по конкурсу на заведывание лабораторией радионуклидной диагностики, и я приступил к работе в своем привычном ритме: на работе в 6.00 и до 23 часов (только при такой работе можно стать настоящим доктором наук). Получил для работы тему-задание государственного комитета по науке и технике СССР и к ней еще другое (новое) первоклассное оборудование. Расходные материалы для работы на этом импортном оборудовании выдавали бесплатно и каждый понедельник они (генераторы технеция) приходили самолетом из Парижа в Курган. Все больницы и ВУЗы нашей области стали посылать к нам в институт больных на обследование (больше некуда). На меня были переоформлены и аспиранты ВУЗов нашей области по специальности «физиология». Теперь такое оборудование, как было тогда у нас в лаборатории: штат – 68 сотрудников, ежегодно по 5 аспирантов, сегодня я вижу только во сне [2, 3].
Здесь, в институте, сотрудники сразу же рассказали мне какой в институте порядок завел Илизаров: если кто-то находит при обследовании больных что-то новое и интересное то, сразу нужно нести Илизарову (вначале я не понимал почему «сразу», а не после тщательной проверки). Теперь знаю, что Илизарову настоящая наука никогда не была нужна (он ведь был врачом!), а когда ему приносили что-то новое, он без научной проверки превращал такой результат в догму и широко рекламировал (в том числе и с помощью журналистов) для наращивания своего прославления. Я, в ответ на такие высказывания (о том, что сразу нужно нести полученные данные Илизарову) сказал, что научен работать самостоятельно и в «нянях» не нуждаюсь. На всякий случай подошел к Илизарову и спросил: «Гавриил Абрамович, если я написал статью, Вас нужно в нее вписывать». Он ответил: «Если она по травматологии и ортопедии, то нужно. А по вашей специальности (радионуклидная диагностика) не нужно». Так я, в итоге, самостоятельно написал за 40 лет 1180 научных статей, опубликовал их в центральной печати (журналы ВАК) и в 9 монографиях. В них обобщены все результаты моей работы и даже отражена вся моя жизнь в Центре. Все монографии награждены золотыми медалями ВДНХ и на Международном книжном салоне в Париже в 2015 и 2016 годах. Поэтому я и стал Почетным профессором Центра Илизарова [2].
Всех приезжавших в институт на конференции (и на обучение лечению по методу Г.А. Илизарова) иностранных врачей и ученых обязательно приводили в наш отдел (радионуклидной диагностики), так как больше в подразделениях института в это время никакого оборудования для изучения состояния функций органов и систем у больных в процессе лечения не было. Один из гостей (ученый) однажды сказал: «ходишь по институту, одни аппараты, а в этом отделе, как в оазисе науки – вся современная техника, ученые и результаты их работы – и всё представлено на стендах» [3].
С лечебной деятельностью, вы скажете, все понятно, а вот какие успехи были в науке С автобиографией Г.А. Илизарова многие знакомы. По-моему мнению, без стабильного специального образования фактически вдруг стать ученым нельзя. Я твердо уверен в том, что учеными только рождаются и затем их воспитывают [2, 4]. А дальше нужно помогать им вырасти. Поэтому сегодня уже со школьной скамьи подключается Академия дополнительного образования, регулярно проводятся школьные конференции, то есть официально ищут таланты и помогают им расти. В связи с этим логичен вопрос: может ли пастух, не имея даже настоящего среднего образования, затем на медицинском рабфаке и после перевода на медицинский факультет Дагестанского мединститута, который в годы войны был эвакуирован в Казахстан, где учился по сокращенной программе, получить достаточное высшее образование и внезапно стать ученым-медиком (в технике еще что-то можно сделать). И после ВУЗа у Илизарова была только многолетняя и очень тяжелая работа хирургом в нелегкие (послевоенные) годы. В это время было не до науки! Внезапный взлет внимания и слава к врачу Илизарову пришли случайно благодаря тому, что он вылечил очень важного сотрудника ЦК КПСС, а затем возвратил с помощью металлической конструкции, которую назвали громким словом «аппарат» Илизарова в спорт после перелома ноги, мирового рекордсмена В. Брумеля. Это была сугубо практическая врачебная работа. Эффект хорошего и быстрого лечения был получен благодаря тому, что у спортсмена-спринтера очень интенсивное кровообращение в конечности и мощные мышцы. Поэтому сращение произошло очень быстро и хорошо, а дальше была важна поддержка работника ЦК КПСС и умение Илизарова показывать фокусы [1] и бросать догмы журналистам, которые их мгновенно распространяли. Покажу все это на примерах.
Пример 1. Одно из первых высказываний Илизарова по медицине в нашем институте, удивившее меня, было таким: к нам в отдел пришли зарубежные гости и я показал им в присутствии Илизарова сканограмму, на которой в месте перелома было мало минералов. Илизаров поправил меня и указал, что это место – зона роста регенерата. Это была грубая ошибка врача Илизарова, сказанная в присутствии иностранцев. Но я, естественно, промолчал, так как ведь я приехал сюда работать, а не пререкаться.
Пример 2. Давно это было. Одна из наших сотрудниц, увидев меня 1 мая у входа в старое здание института (сейчас корпус № 2), спросила: «Что у вас, так же, как и у меня, лежит кто-то в отделении» Я ответил, что работаю, обследую больных. Она удивилась и сказала: «Так сегодня же праздник!» Я ответил, что мне через год ехать на съезд и там делать доклад о том, что я здесь уже успел сделать. Вот я и набираю материал. Она опять очень удивилась и сказала: «Здесь, если вы что-то обнаружите, нужно сразу нести Илизарову, а не на съезд, иначе он Вас выгонит». Понятно, что мгновенно нести что-то по научной работе – подход не научный, а рассчитанный на рекламу: чтобы Илизаров бросил догму и с помощью журналистов «раздул» ее: пусть, мол, люди радуются и восхищаются достигнутым: пусть думают, что появился необыкновенно эффективный метод лечения! Этого для врача вполне достаточно, а в науке все по-другому – вначале все тщательно проверяют!
Пример 3. Через несколько лет я встретил в коридоре старшую научную сотрудницу лаборатории морфологии А.Б. Кузнецову. Она и говорит мне: «Я увольняюсь», что вызвало у меня удивление, и я спросил: «Почему Ведь вы работаете в хорошо оснащенной научной лаборатории, которую очень ценит Илизаров». Она мне ответила: «Я здесь должна писать не то, что вижу в микроскоп, а то, что нужно увидеть Илизарову. Я такое делать не могу, поэтому измучилась. Выхожу на пенсию и буду лучше сидеть дома. Дома никто не будет меня принуждать подделывать данные и я буду спокойна». Ее мысли подтверждает и памятник Г.А. Илизарову, стоящий перед главным корпусом Центра, на котором написано, что кость растет (не путать с образованием регенерата, длина которого увеличивается за счет растяжения и последующей минерализации коллагеновых волокон). Кость никогда не росла и никогда не будет расти. Вот почему этот памятник Одновременно и безграмотности врачей, которые слепо верили догмам Илизарова о том, что кость растет (на памятнике Илизаров держит растущую кость в руке). Вместе с тем это памятник и ученым, которые боясь гнева Илизарова, сознательно подделывали результаты научных исследований.
Теперь более конкретные описания моих наблюдений по личности Г.А. Илизарова.
Пример 4. Среди излюбленных приемов у Илизарова был такой: если он видит, что кто-то пришел к нему с явным намерением решить свой вопрос, он обязательно начинал «трепать нервы» этому человеку. Вот еще примеры.
4.1. Только что окончившая университет девушка пришла устраиваться на работу в мой отдел. Я ей подписал «не возражаю» и сказал, что приказ о зачислении в штат появится быстрее, если для его подписи она подойдет к Илизарову в «бункер» (4-х комнатная квартира, которую он использовал, как свой домашний рабочий кабинет). Он подпишет заявление и сразу – на работу. А здесь (на работе) он стал редко бывать и поэтому даже отдел кадров ждет приема к нему по несколько дней. Вечером, в этот же день, иду с работы, и вижу: эта девушка идет мне навстречу (городок у нас был небольшой) и плачет. Говорит, что Илизаров заявление не подписал. Я ей говорю: «У вас ведь папа в Тюмени очень авторитетный человек, он позвонит Илизарову и все уладит». Так и случилось.
4.2. Но были и упрямые научные сотрудники: одному зав. отделом (Филимонову) надоело ждать в очередях решения Илизарова по одному из своих производственных вопросов и он, наконец-то, войдя, в кабинет попросил Илизарова рассмотреть его вопрос. Илизаров не захотел рассматривать. На это зав. отделом сказал ему: «Я не уйду из Вашего кабинета, пока Вы не рассмотрите мой вопрос. Я уже отсидел несколько дней в Вашей приемной и больше ждать не в силах». И долго сидел. Потом Илизаров не выдержал и вызвал милицию. Она вывела этого сотрудника из кабинета. После такой ситуации он вскоре уволился.
4.3. Был и такой случай. Илизаров во время банкета по случаю окончания научной конференции, при большом числе иностранцев стал рассказывать им научные догмы. Зам. Илизарова по науке проф. А.Д. Ли начал с ним спорить и говорить, что он неправ. Завязалась перепалка. Илизаров стал на него наступать: «Как это я неправ». Кончилось все тем, что зам. по науке А.Д. Ли в присутствии большого числа гостей-иностранцев обругал Илизарова «последними» словами и ушел. А утром следующего дня, в 8.00, к нему в кабинет пришла начальник отдела кадров с приказом о том, что он отстранен от работы и уволен.
4.4. Вот еще случай. Старший научный сотрудник моей лаборатории Н.В. Офицерова пришла к Илизарову подписать направление в ученый совет на защиту диссертации. Без какого-либо обоснования Илизаров его не подписал. Тогда она сказала ему: я напишу о вас стихи. Через несколько дней она пришла со стихами о нем. Он выслушал эти стихи, но не подписал. Тогда она говорит: «Я напишу о Вас песню, приду и спою. Пришла, спела, выслушал, понравилась песня, подписал.
Пример 5. Однажды мне нужно было подписать заявку на приобретение расходных материалов для работы моего оборудования и, чтобы быстро подписать, пошел вечером в «бункер». Была очередь, и я просидел очень долго. Наконец очередь подошла, но передо мной также долго сидел подросток. Илизаров выглянул из кабинета, парень опередил меня и молча протянул ему кольцо с большим красным бриллиантом. Илизаров мгновенно схватил его и залепетал: «Ты почему сидишь здесь и молчишь! Тебе уже давно пора спать, ты ведь голодный. Сейчас я позвоню и скажу, чтобы тебе подготовили место в палате и организовали ужин. Сейчас немедленно тебя посмотрю и отправлю спать. Машина стоит у подъезда. А утром, в 9 утра, я тебя прооперирую». Я, увидев такую ситуацию, решил уйти, так как пришлось бы еще долго ждать.
Пример 5.1. Старшая научная сотрудница моего отдела Т.А. Чепеленко однажды подходит ко мне и говорит: «Я начинаю работать с Илизаровым над докторской диссертацией и поэтому иногда буду отсутствовать на работе (буду в «бункере»). Я удивленно посмотрел на нее (о диссертации она мне никогда не говорила, тем более о докторской. Через две недели спрашиваю у нее: «Как идет работа над диссертацией Она отвечает: «Все идет нормально, но работаем по ночам: днем у Илизарова нет времени». Еще через три недели спрашиваю: «Как идет работа». Она и говорит: «Я ему надоела и он меня выгнал, сказал, чтобы я больше к нему не приходила». После этого она уволилась и уехала из Кургана.
Пример 5.2. Когда Илизаров умер, то улицу около института Курганский облисполком и обком партии единогласно решили назвать его именем. Но неожиданно в эти инстанции пришла группа матерей, дети которых лечились у нас в Центре. После их рассказа о причине своего прихода, вопрос о названии улицы был немедленно и окончательно закрыт и улицу назвали им. М. Ульяновой.
Пример 5.3. Мне нужно было ехать на конференцию. Я долго простоял (в те времена) в очереди за билетом «туда и обратно». Вечером радостный пришел к Илизарову, чтобы сказать, что все сделал и утром лечу на конференцию. Илизаров говорит: «На завтра я назначил ученый совет, поэтому уезжать нельзя». Его соратники (Каплунов и Девятов) начали его уговаривать – говорили: «Отпустите, он ведь должен сделать там доклад. А на нашем совете ничего существенного не будет». Но он ни в какую: «Полетите послезавтра». Говорю: «Послезавтра конференция заканчивается! Зачем же я прилечу послезавтра в конце дня Там уже никого не будет». Но все было бесполезно. Пришлось сдать билеты.
Пример 6. Илизаров очень любил такой психологический прием для создания и поддержания авторитета: опаздание (если человек опаздывает, а все покорно ждут его, значит он «великий»). И он использовал его не только при назначенном ученом совете, но и при операциях: назначает операцию, больной под наркозом лежит на операционном столе и ждет его, а он занят делами «государственной важности». Звонят Илизарову в кабинет из операционной: «Гавриил Абрамович! Больной лежит на операционном столе уже два часа и ждет Вас. Илизаров говорит: «Добавьте еще одну дозу анестезии, а я через 15 минут приду». Ему отвечают: «Уже две дозы ввели, больше нельзя». Он рассуждает: «Кто здесь директор (говорит он анестезиологу в трубку): я или Вы Я директор и приказываю Вам ввести еще дозу и, если вы не выполните мой приказ, то я вас уволю».
По поводу употребления слова «уволю» Илизарова однажды вызвали в обком партии и сказали: «Если к нам придет еще хотя бы один уволенный вами сотрудник, то мы вас переведем в заведующие отделением». После этого увольнять он перестал и начал использовать другую тактику: не стал давать работать (привожу следующий пример).
Пример 7. Один старший научный сотрудник – клиницист договорился с зарубежной фирмой, что ему фирма даст на клинические испытания аппарат не из металла, как у Илизарова, а из керамики. Получил этот сотрудник семь аппаратов и испытал при лечении больных. Все прошло хорошо и аппарат оказался лучше, чем из металла. Когда Илизаров узнал об испытании аппарата из керамики, то дал указание этому сотруднику: все испытания прекратить, сидеть в кабинете, в рабочее время никого не оперировать и из кабинета не выходить. Просидел он год в кабинете и уволился.
Пример 8. При беседе с одной из авторитетных сотрудниц нашего Центра я спросил: почему у нас не внедряется аппарат из керамики и не используются другие современные методы лечения» Она с заговорческим видом и с иронической улыбкой ответила: «Здесь моноцентр аппарата Илизарова».
Пример 9. Илизаров использовал еще и такой психологический прием – ходил всегда только по центру коридора. Однажды он поехал по делам защиты своей (кандидатской) диссертации в Пермь и там в коридоре встретился с одним из наших сотрудников, в те времена учившийся там в аспирантуре. Илизаров шел строго по центру коридора (коридоры там были узкие) и сотруднику пришлось прижаться к стене, пропуская его.
Пример 9.1. Илизаров очень любил и такой прием: сознательно заставлял людей подолгу ждать в приемной своего кабинета, иногда стояли здесь в очереди и по несколько дней. От этого он получал большое удовольствие: «какой он «великий», если люди по несколько дней ждут в приемной. А ведь вполне бы можно было привлекать к этой работе заместителей по (травме и ортопедии) (кстати они были его соратниками) и главного врача. И большинству людей не приходилось бы по несколько дней «торчать» в приемной. Соратники, видя, что он им ничего не разрешает делать, не захотели работать «под его пятой» и уехали. Уехал и профессор, которого называли его учителем (видимо по написаню диссертации).
Пример 9.2. Особенно любил Илизаров назначать ученый совет на 31 декабря на 19 часов и еще на 1-1,5 часа опаздывал. Затем на 1-1,5 часа умышленно затягивал совет (о чем-то путано говорил). Только после этого сотрудники, «сломя голову», «неслись» домой к столу.
В своей статье Казакова М., написала [1]: «Была фантастика (в поведении Г.А. Илизарова), сдобренная экспериментальным авантюризмом, фанатизмом и врождённой настырностью, которая поразила современников своей простотой и гениальностью» [1]. Догмы, проповедываемые Г.А. Илизаровым годами, сегодня нещадно низвергнуты. В некоторых публикациях утверждалось, что Илизаров действует и побеждает вопреки законов природы. Но это было вовсе не так).
Теперь привожу слова директора Центра член-корр. В.И. Шевцова, много лет проработавшего с Г.А. Илизаровым. Они взяты мною в статье Казакова М. [1]: «Огромной его страстью были карты. Он обожал играть в подкидного дурака и никаких других игр не признавал. Сутками мог играть и получать от этого удовольствие. При этом он не просто играл, а как человек, склонный к авантюризму, постоянно мухлевал, жульничал и радовался как ребёнок, когда люди эти трюки замечали и разоблачали его.
А ещё Гавриил Абрамович был настоящим фокусником-профессионалом. Всегда и везде он возил с собой кучу приспособлений и аксессуаров для демонстрации фокусов. Монеты, платочки и всякие другие вещицы всегда были при нём. И бывало неоднократно, что где-нибудь за рубежом во время званого обеда, он рассказывал анекдоты и демонстрировал фокусы. Дело в том, что Илизаров очень быстро ел. Все ещё с первым не закончили, а он уже и чай попил. Вот тут-то он и начинал развлекать собравшихся. Публика всегда была в восторге и он сам выходил из-за стола очень довольным» [1].
Хочу добавить к этому здесь и свое мнение (Свешников А.А.): в наших условиях, был выдвинут человек на должность директора крупным научным центром, а не театра эстрады.
После такого краткого отступления продолжаю цитировать статью Казаковой М. [1]: Вот ответы на вопросы, которые она при беседе задала в то время директору Центра В.И. Шевцову:
«Владимир Иванович, вы сказали, что Илизаров был человеком, склонным к авантюризму. В чём это проявлялось, кроме жульничества при игре в подкидного дурака
– О! Эта его черта проявлялась очень ярко в профессиональных вопросах. Особенно в начале развития метода. К примеру, мы делали операцию по исправлению деформации конечности, а он мог выйти из операционной и сказать журналистам, что мы исправили деформацию конечности и удлинили ее на 5 см, хотя мы этого и не делали. Или другой пример: пациент лечился у нас достаточно долго (на начальных этапах это было даже очень долго, доходило до года), а Илизаров заявлял прессе, что вот этот больной провёл у нас месяц, а результаты налицо! И все были в восторге, все были удивлены. Он показывал рентгенснимки и говорил: вот что было до лечения и после лечения. Вот каких результатов мы достигли с помощью нашего аппарата всего лишь за месяц».
Еще вопрос (М. Казакова): «А для чего же он это делал»
– Как для чего Для скорейшего развития нашего центра, для привлечения внимания к нашему методу. Он мог заявить, что вот, мол, проведена операция, и пациент чуть ли не прямо из операционной ушёл здоровым, на своих ногах. Согласитесь, что во имя даже самой благой цели на такие фокусы не каждый мог бы решиться. А Илизаров мог! И это очень помогло развитию идеи развития центра, привлекло внимание общественности и некотороых специалистов. Ему верили. Одна журналистка так впечатлилась от разговора с ним, что, приехав домой в Норильск, опубликовала сенсационную статью, где говорилось о том, что в Курганском центре люди излечиваются почти что моментально: вползают в операционную хромые и калеки, а через несколько часов выходят полноценными и здоровыми людьми!».
«Умение академика Г.А. Илизарова без зазрения совести уверенным голосом рассказывать небылицы было на тот момент мощным толчком, приведшим к открытию нашего центра. Но чего греха таить, был в этом и негативный момент: идею подхватили «на ура», и даже вышел приказ Министерства здравоохранения СССР о повсеместном внедрении метода Илизарова» [1].
(Здесь вставка А.А. Свешникова: но ведь такой приказ мог появиться только в соответствии с ходатайством Медицинской академии – для этого она и существует. Игнорировать ее мнение академии – недопустимо. А мнение академии в отношении Илизарова всегда было отрицательным. Поэтому Илизаров дважды ходил в ЦК КПСС с жалобой на Медакадемию, о том, что она не проводит его в академики. Заведующий соответствующего отдела ЦК КПСС сказал ему: мы перед каждым голосованием на академика по вашей кандидатуре беседуем с каждым академиком. Все академики говорят: «Конечно, будем голосовать «за». Но при голосовании результат был отрицательным. Голосование ведь тайное. Я могу присвоить Вам, Гавриил Абрамович, еще раз звание Героя. Вот сейчас вы встанете и пойдете к двери, не успеете Вы взяться за ручку двери, как я скажу Вам: «Гавриил Абрамович, поздравляю Вас со званием дважды Героя социалистического труда!» Коль Илизаров в Медакадемию не прошел, то под его напором был сделан ход конем: провели его в Большую академию (РАН). Там это удалось, так как медиков в ней мало, в основном представители технических специальностей. А они пришли в восторг: оказывается, металлические конструкции можно накладывать и на живых людей!» Здесь конец вставки А.А. Свешникова и продолжение высказывания В.И. Шевцова) [1]:
«А метод-то был ещё не до конца разработан и большинство врачей на местах им не владели. Но приказ Министерства есть приказ! Внедрили и наделали кучу ошибок при лечении больных. Было получено большое количество отрицательных результатов, и народ охладел и к методу, и к самому Илизарову. А сотрудникам института нужно было всего лишь время, в течение которого метод дорабатывался, доводились до совершенства модификации аппарата, определялись сроки и режимы работы. И сейчас наш метод стремятся освоить многие ортопеды России и мира».
Следующий вопрос Казаковой М. профессору В.И. Шевцову: «А на сегодняшний день те сказки, которые рассказывал Илизаров, уже стали былью Ответ В.И. Шевцова: «Ещё не совсем, но мы к этому приближаемся. Сегодня мы ещё не можем сказать пациенту, что в течение месяца его нога удлинится на 5 см и он сразу же начнёт бегать. Но можем пообещать, что в течение 3-х месяцев удлиним его ногу на 10 см. Сразу после этого он, конечно, Нне побежит и штангу поднимать не сможет. Ногу 2-3 месяца надо содержать в покое, пока не сформируется кость, и ещё минимум полгода соблюдать щадящий режим. Но значительное сокращение сроков лечения, естественно, имеют место. Уже сегодня мы добились темпа роста кости на 1 мм в сутки (!). Можно сказать, что благодаря авантюризму Илизарова был открыт наш центр, мы получили возможность работать и проводить исследования. Сам академик и его метод лечения получили огромную известность. Правда, как я уже говорил, на какое-то время шумиха поутихла, произошёл некоторый спад из-за обилия отрицательных результатов».
Вставка Свешникова А.А.: «Для фокусника это все хорошо: приобретается «липовый» авторитет, а для больных, если врач проделывает на них свои фокусы Ведь они нередко расплачиваются даже деньгами (как в цирке)». Но все это проходило в послевоенные годы: было большое количество травмированных больных. А теперь уже в медицине должны быть опытные врачи, а не мальчики, за незнание и неумение которых приходится расплачиваться больным своим здоровьем. До сих пор бытует старый способ отчетности центра о работе за год и, видимо, в Минздраве он очень нравится: за год через Центр «прошло» такое-то количество больных. Всё. Сегодня уже отчет должен быть таким: после лечения в центре на следующий день выписано на работу столько-то больных, выписаны на больничный и находились на больничном – столько-то и остались инвалидами – столько-то. Сколько средств израсходовано на такое лечение. Какова продолжительность жизни пролеченных больных и от каких болезней они страдали после лечения [4].
С учетом изложенного, по моему мнению, (А.А. Свешникова), в статье Казаковой М. не следовало бы в заглавии писать «большой ученый», но читатель скажет: «Так его же избрали академиком РАН и он целый год был академиком! Это самая высокая инстанция!» Да, это так, но ведь не по его специальности – «травматология и ортопедия», а по специальности «физиология». Так какой же Илизаров физиолог Он ведь равматолог! Сотрудникам нашего центра о специальности этого академика (физиолог Илизаров) не разрешали говорить вслух (академик и баста!), шептали потихоньку и говорили так: он же сделал открытие, что кость может расти, а это физиология! Сегодня уже, естественно, можно спросить: во всем мире есть хотя бы один врач или больной, который видел, что выросла кость (не путать с регенератом!). И хотелось бы знать: кто после 18 лет ожидания подписал, наконец, заявку на открытие
Теперь я (Свешников А.А) продолжаю высказывать свое мнение (по статье Казаковой М.: «Долгое время в институте отчаянно ссылались на большое число выполненных здесь экспериментальные работ. А в итоге оказалось, что опыты делали на голодавших собаках. Мясо собакам закупали в достаточном количестве, но рабочие вивария института во время обеденного перерыва приходили и сами съедали мясо, а собакам, чтобы никто не подумал, что они голодают, бросали в камеры обглоданные кости. Обнаружили это только диссертанты: у собак плохо шла регенерация и поэтому не выполнялся план написания диссертационных работ. Поэтому на памятнике, поставленном собаке во дворе центра, подпись должна звучать так: «Собакам, бессмысленно замученным в застенках вивария центра Илизарова».
Аналогичная ситуация с мясом была и в клинике у больных-иностранцев. У них в контракте было записано 400 г мяса в день, а получали они меньше. Больные стали жаловаться. Зам. по АХЧ дал указание резать сырое мясо кусками и раскладывать в пакеты, чтобы они сами его варили или жарили. А то, что выносили из кухни работницы после рабочей смены, анализировала милиция.
Хотелось бы также обратить внимание на то, что большое число статей и изобретений у Илизарова оказалось потому, что сотрудников института (авторов статей и заявок на изобретение) принуждали вписывать первым автором Илизарова. Это положение строго соблюдалось: «Без Илизарова первым соавтором ни статью, ни заявку на изобретение из института не выпускать!». Но ведь соавторство по принуждению недействительно! Был у нас, в отделе травмы, старший научный сотрудник Г.С. Сушко, который не стал вписывать Илизарова в свои заявки на изобретения. Илизаров начал его преследовать, что побудило этого сотрудника пойти в областной архив и выяснить, почему на кладбище две могилы с надписью «Г.А. Илизаров». По документам оказалось, что настоящий Г.А. Илизаров умер до открытия института, а директором с 8.12.1971 года был назначен человек, который принял на себя ФИО «Г.А. Илизаров». Такие сведения этот научный сотрудник оформил в виде стендового доклада и представил на всеобщее ознакомление делегатам Вторых Илизаровских чтений. Делегаты конференции подходили и читали этот доклад. Но кто будет разбираться в содержании Они ведь приехали на Всероссийскую научную конференцию чему-то поучиться, что-то узнать, а не выяснять, кто этот человек в роли директора. Можно предположить, что он был даже не врачом, а всего лишь инженером, скорее всего инженером-конструктором. Незнание медицины он прикрывал бесконечным числом догм (например, «аппарат излечивает от всех осложнений. Врачу нужно только наложить аппарат на больного и все». Автор этого стендового доклада не захотел после этого больше работать в Центре и уволился. И так до сих пор остается неясным кто же был этот человек, которого Казакова М. назвала «великий авантюрист» и который умер в 1992 году. Невольно напрашивается заключение: вот ведь какие были возможности у «великого авантюриста» в медицине в условиях работы в «глубинке» (в Кургане), когда его никто не контролировал и он делал все что хотел. Был сам себе хозяин. Если бы он работал в Москве, то его сейчас же бы поставили на место.
Недостаток подхода, когда истинный автор не имеет возможности высказать свои мысли по лечебному процессу, описать ошибки и осложнения, очевиден. Вместе с тем следует твердо подчеркнуть, что «великий авантюрист» не может быть ученым! Думаю, что самостоятельно Илизаров не написал ни одной статьи. Монографию ему три года писали пять заведующих лабораториями. А он, получив за нее гонорар, не дал им ни одной копейки, а купил себе квартиру в Нью-Йорке и отправил туда семью. Поэтому более правильно было бы М. Казаковой дать статье [1] такое название: «известный врач и великий авантюрист».
Хотел бы также отметить, что пришедшие после Илизарова директора в первое время также находились под гнетом догм. Так, один из них однажды пришел к нам в лабораторию обследоваться на костном денситометре. После обследования мы сказали, что у него в поясничном отделе позвоночника есть признаки остеопороза. Но он бодрым жизнеутверждаюшим начальственным голосом сказал: «Какой пустяк! Сегодня же зайду в аптеку, возьму какой-нибудь препарат кальция, попью его недельку (!) и забуду об остеопорозе навсегда». Ему же принадлежит и вторая догма: «В курганской области нет остеопороза, так как все работают на дачах». Я специально посмотрел в выходные дни кто же стоит на остановках автобусов, идущих на дачи. Оказалось, очень старые люди, которым уже фактически ничего не нужно. Но слух об этом (что нет в нашей области остеопороза, как и при Илизарове, быстро разлетелся среди людей. Жители Кургана ходили по городу и говорили друг другу: «Так почему же наша область, как единственная в мире, где нет остеопороза, не занесена в книгу рекордов Гиннесса Почему у нас так много хромых людей с палочками Почему в селах много детей с деформациями позвоночника и с плокостопием» Но в этом случае над догмой только посмялись и этот сотрудник догм уже больше не выпускал (прошли времена, когда его словам верили).
Так, что идея о том, что ставь на медицинские посты молодежь и медицина начнет решительно развиваться, не может оправдать себя. Тем более, если молодые врачи еще и «фокусники».