Научный журнал

Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований

ISSN 1996-3955

ИФ РИНЦ = 0,593

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Туманова У.Н. 1 Шувалова М.П. 1 Щеголев А.И. 1

---

1 ФГБУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» Министерства здравоохранения Российской Федерации

На основании анализа сведений Росстата за 2015 год изучена частота выявления и роль заболеваний беременных женщин в развитии мертворождения в Российской Федерации. Переход на новые правила регистрации рождения детей в соответствии с критериями Всемирной Организации Здравоохранения (с 22 недель гестации) сопровождался увеличением на 39,7 % числа записей о болезнях матери, не связанных с данной беременностью, но способствовавших гибели плода, в свидетельствах о перинатальной смерти в 2015 году по сравнению с 2010 годом. В 2015 году в России заболевания матери, не связанные с настоящей беременностью, отмечались в 19,6 % случаях мертворождения, при этом инфекционные и паразитарные болезни фигурировали в 1,8 %, а болезни почек и мочевыводящих путей – в 1,1 % наблюдений. К мерам профилактики мертворождения следует отнести проведение рациональной прегравидарной подготовки, а также своевременное выявление и лечение экстрагенитальных заболеваний во время беременности.

Статья в формате PDF

1735 KB

болезни беременной

внутриутробная гибель плода

мертворождаемость

1. Кондриков Н.И., Баринова И.В. Проблема исследования «необъяснимой» антенатальной гибели плода // Архив патологии. – 2010. – № 1. – С. 6–11.

2. Милованов А.П. Патология системы мать – плацента – плод. – М.: Медицина, 1999.

3. Мишнев О.Д., Гринберг Л.М., Зайратьянц О.В. и др. Патологическая анатомия сепсиса // Сепсис: классификация, клинико-диагностическая концепция и лечение. / Под ред. Б.Р. Гельфанда. – М.: ООО «Медицинское информационное агенство», 2017. – С. 322–406.

4. Сухих Г.Т., Байбарина Е.Н., Шувалова М.П., Письменская Т.В. Российские тенденции снижения перинатальных потерь с учетом перехода на международные критерии регистрации детей // Акушерство и гинекология. – 2013. – № 12. – С. 79–85.

5. Щеголев А.И. Современная морфологическая классификация повреждений плаценты // Акушерство и гинекология. – 2016. – № 4. – С. 16–23.

6. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Фролова О.Г. Региональные особенности мертворождаемости в Российской Федерации. Актуальные вопросы судебно-медицинской экспертизы и экспертной практики в региональных бюро судебно-медицинской экспертизы на современном этапе. – Рязань, 2013. – С. 163–169.

7. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Шувалова М.П., Фролова О.Г. Гипоксия как причина мертворождаемости в Российской Федерации // Здоровье, демография, экология финно-угорских народов. – 2014. – № 3. – С. 96–98.

8. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Шувалова М.П., Фролова О.Г. Сравнительный анализ мерворождаемости в Российской Федерации в 2010 и 2012 годах // Российский вестник перинатологии и педиатрии. – 2015. – № 3. – С. 58–62.

9. Fretts R.C. Etiology and prevention of stillbirth // Am. J. Obstet. Gynecol. – 2005. – V. 193. – P. 1923–1935.

10. Kallan J.E. Rates of fetal death by maternal race, ethnicity, and nativity: New Jersey, 1991-1998 // JAMA. – 2001. – V. 285. – P. 2978–2979.

11. Lawn J.E., Blencowe H., Waiswa P. et al. Stillbirths: rates, risk factors, and acceleration to-wards 2030 // Lancet. – 2016. – V. 387(10018). – P. 587–603.

12. Li X.L., G uo P.L., Xue Y. et al. An analysis of the differences between early and late preeclampsia with severe hypertension // Pregnancy Hypertension. – 2016. – V. 6. – P. 47–52.

13. Peters R.M., Flack J.M. Hypertensive disorders of pregnancy // J. Obstet. Gynecol. Neonatal. Nurs. – 2004. – V. 33. – P. 209–220.

14. Simpson L.L. Maternal Medical Disease: risk of antepartum fetal death // Semin. Perinatol. – 2002. – V. 26. – P. 42–50.

Актуальной проблемой современного акушерства считается предотвращение случаев мертворождения [4]. В этой связи проводится поиск новых маркеров неблагоприятного исхода беременности, а также выяснение причин мертворождения [1, 9].

Развитие гибели плода и мертворождения обусловлено социально-экономическими факторами [10], заболеваниями женщины [14], патологией плода [6], а также поражениями плаценты [2, 5]. Особое место среди факторов риска развития мертворождения занимают экстрагенитальные заболевания, имевшиеся у женщины до развития беременности, лечение которых должны осуществлять врачи соответствующих специальностей.

Целью работы явилось изучение частоты и роли заболеваний беременных женщин в развитии мертворождения.

Материалы и методы исследования

Работа основана на данных Росстата о мертворожденных в 2015 году. Сведения Росстата представлены в виде статистических форм А-05, в которых учитывается патология плода как основное заболевание или первоначальная причина смерти, а также «болезни или состояния матери», «осложнения со стороны плаценты, пуповины и оболочек» и «осложнения беременности и родов», обусловившие или способствовавшие смерти. Состояния матери, способствовавшие наступлению смерти плода, разделены на две группы: одна включает в себя осложнения беременности, в другой представлена патология, которая не связана с настоящей беременностью. Последняя группа и явилась предметом настоящего исследования, в статистических формах Росстата она включает в себя пять подгрупп болезней:

- болезни почек и мочевыводящих путей (Р00.1 МКБ-10);

- инфекционные и паразитарные болезни (Р00.2 МКБ-10);

- хронические болезни системы кровообращения и дыхания (Р00.3 МКБ-10);

- другие болезни, не связанные с беременностью, включая расстройства питания у матери, травмы и операции (Р00.4-.9 МКБ-10);

- вредные влияния, передающиеся через плаценту или грудное молоко (наркотики, алкоголь, никотин, гормоны, цитостатики, антибиотики, антикоагулянты, средства релаксирующие матку, гипогликемические, противосудорожные, анестезирующие и анальгезирующие препараты) (Р04.0-.9 МКБ-10).

Полученные количественные данные оценивали при помощи критериев Хи-квадрат, Йетса и Фишера.

Результаты исследования и их обсуждение

Согласно данным Росстата, в 2015 году в России родилось 1940579 живых и 11453 мертвых новорожденных, вследствие чего показатель мертворождаемости составил 5,87 ‰. Наиболее частой причиной мертворождения, по записям в свидетельствах о перинатальной смерти, явилась антенатальная (внутриутробная) гибель плода (Р20.0 МКБ-10), составившая 80,1 % от всех мертворожденных. Второе место принадлежало интранатальной гипоксии плода (Р20.1 МКБ-10), которая была диагностирована у 856 (7,5 %) мертворожденных.

Заболевания или патологические состояния матери, которые были расценены как не связанные с настоящей беременностью, но обусловившие гибель плода, звучали в 2245 (19,6 %) свидетельствах о перинатальной смерти при мертворождении. Наибольший удельный вес среди таких состояний занимала так называемая группа «Другие болезни, не связанные с беременностью, включая расстройства питания у матери, травмы и операции», включающая в себя недостаточность питания, витаминов или микроэлементов, а также травмы и хирургические вмешательства у матери. Данные состояния фигурировали в 1743 (15,2 %) наблюдениях мертворождения (табл. 1).

В 314 случаях мертворождения речь шла о хронических болезнях системы кровообращения и дыхания. Наибольшее количество среди этих болезней занимала, по нашему мнению, гипертоническая болезнь, которая, по данным литературы [13], встречается у 1–5 % всех беременных. При этом следует учитывать, что на фоне гипертонической болезни гораздо чаще развивается преэклампсия [12], которая в случаях мертворождения должна быть отнесена уже в другую группу заболеваний «Поражения плода, обусловленные осложнениями настоящей беременности». Действительно, J.E. Lawn с соавт. [11] было показано, что 16 % мертворождений происходит у беременных с различными формами гипертензий, из них в 11 % наблюдений гибель плода происходила на фоне хронической артериальной гипертензии, а в 5 % – преэклампсии и эклампсии.

Инфекционные и паразитарные заболевания матери, не вызвавшие эти болезни у плода, отмечались, согласно данным Росстата за 2015 год, в 205 (1,8 %) наблюдениях, а поражения почек и мочевыводящих путей – в 126 (1,1 %) случаях мертворождения (табл. 1).

В этой связи считаем целесообразным привести данные Росстата за 2010 год о мертворождениях. В 2010 году, когда статистическому учету подлежали новорожденные на сроке беременности 28 недель и более, было зарегистрировано 1788948 живорожденных и 8300 мертворожденных детей, при этом показатель мертворождаемости составлял 4,62 ‰ [8]. Записи о состояниях матери, не связанных с настоящей беременностью, но обусловивших мертворождение, в 2010 году отмечались в 1248 (16,9 %) свидетельствах о перинатальной смерти. При этом болезни системы кровообращения и дыхания матери фигурировали в 24 наблюдениях, болезни почек и мочевыводящих путей – в 115, а инфекционные и паразитарные болезни – в 282 наблюдениях, что составляло соответственно 0,3 %, 1,6 %, 3,8 % от общего количества мертворожденных.

Следовательно, переход на новые правила регистрации рождения детей в соответствии с критериями Всемирной Организации Здравоохранения (с 22 недель гестации, а не с 28 недель) сопровождался увеличением на 38,0 % количества мертворожденных в 2015 году по сравнению с 2010 годом, а также увеличением на 39,7 % числа записей о болезнях матери, не связанных с данной беременностью, но способствовавших гибели плода, в свидетельствах о перинатальной смерти. Относительная доля таких заболеваний и патологических состояний матери в 2015 году повысилась на 16,7 % по сравнению с 2010 годом. При этом доля болезней кровообращения и дыхания не изменилась, болезней почек и мочевыводящих путей повысилась на 45,5 %, а инфекционных и паразитарных болезней снизилась на 52,6 %.

Закономерно, что первоначальные причины смерти среди мертворожденных в той или иной степени зависят от заболеваний матери [14]. В 2015 году в целом по стране записи о заболеваниях матери, не связанных с настоящей беременностью, имелись в 18,4 % свидетельствах о перинатальной смерти при мертворождении в результате респираторных нарушений (табл. 1, 2). При этом инфекционные и паразитарные болезни беременной женщины отмечались в 1,8 %, а болезни почек и мочевыводящих путей – в 1,2 % наблюдений. Обращает на себя внимание, что в 14,3 % случаев мертворождения от респираторных нарушений, включающих в себя наблюдения антенатальной и интранатальной гипоксии, в свидетельствах о перинатальной смерти фигурировали так называемые другие болезни, не связанные с настоящей беременностью, включающие в себя расстройства питания, травмы и операции (Р00.4-.9 МКБ-10). В этой связи для выяснения звеньев танатогенеза при мертворождении необходимо, на наш взгляд, проведение статистического учета по конкретным заболеваниям и состояниям, а не объединенным данным. В пользу подобного суждения свидетельствуют и данные о том, что такие другие болезни, не связанные с беременностью, были зарегистрированы в 29,6 % наблюдений мертворождения, где причина гибели плода не была установлена (табл. 1). Действительно, как мы уже указывали ранее [7], отсутствие записей о патологии матери в соответствующем пункте медицинского свидетельства о перинатальной смерти связано, скорее всего, с недостаточным обследованием беременной женщины

Наряду с этим, хронические болезни системы кровообращения и дыхания очень редко расценивались в качестве состояний, обусловивших гибель плода. В 2015 году в целом по стране они фигурировали лишь в 31 случае мертворождения, в 25 из которых речь шла об антенатальной гибели плода. Наибольшее количество инфекционных и паразитарных болезней матери, не приведших к развитию этих заболеваний у плода, также отмечалось в случаях мертворождения от внутриутробной гипоксии. Основным звеном танатогенеза в таких случаях, видимо, является повышенная секреция различных провоспалительных цитокинов как органами матери, так и плацентой [3].

При анализе гендерных особенностей нами установлено, что в 2015 году в России количество мертворожденных мальчиков превышало соответствующее количество девочек на 14,4 % (p < 0,05). Абсолютное значение количества мертворожденных мужского пола, где были установлены состояния матери, способствовавшие гибели плода,также (на 9,8 %) превышало показатели мертворожденных женского пола. Однако относительное их количество среди таких наблюдений было несколько меньше (19,2 % против 20,0 %) (табл. 2). Вместе с тем частота выявления патологических состояний матери преобладала у мертворожденных мальчиков, где в качестве первоначальной причины смерти были указаны геморрагические и гематологические нарушения (23,3 % против 12,1 %, p < 0,05), эндокринные и метаболические нарушения (17,1 % против 14,1 %, p < 0,05), врожденные аномалии (39,9 % против 36,4 %, p < 0,05), а также в наблюдениях с неустановленной первоначальной причиной смерти (37,0 % против 27,3 %, p < 0,05).

В 2015 году сохранилась тенденция преобладания мертворожденных в городской местности по сравнению с сельской. Заболевания матери, обусловившие мертворождение, также значимо чаще выявлялись в городской местности (1704 против 541, p < 0,01), что составляло 20,9 % и 16,3 % от всех таких случаев мертворождения в городской и сельской местности соответственно (табл. 2). При этом патологические состояния и заболевания матерей городской местности преобладали в случаях гибели плодов от респираторных нарушений (19,6 % против 15,4 %, p < 0,05), эндокринных и метаболических нарушений (17,7 % против 11,2 %, p > 0,05). Наиболее существенная разница отмечалась в случаях гибели от врожденных аномалий: 173 мертворожденных в городской местности и 36 – в сельской, что составляло 44,0 % и 22,8 % соответственно в своих группах (p < 0,05). В то же время в сельской местности заболевания матери чаще отмечались в случаях гибели плодов от геморрагических и гематологических нарушений (23,5 % против 16,9 %, p > 0,05) и при неустановленной причине смерти (37,4 % против 29,2 %, p > 0,05) (табл. 2).

Таким образом, патологические состояния и заболевания матери, имевшиеся до наступления беременности, в той или иной мере способствуют развитию осложнений беременности и гибели плода. Переход на новые правила регистрации рождения детей в соответствии с критериями Всемирной Организации Здравоохранения (с 22 недель гестации) сопровождался увеличением на 39,7 % числа записей о болезнях матери, не связанных с данной беременностью, но способствовавших гибели плода, в свидетельствах о перинатальной смерти в 2015 году по сравнению с 2010 годом. В 2015 году в России заболевания матери, не связанные с настоящей беременностью, фигурировали в 19,6 % случаях мертворождения, при этом инфекционные и паразитарные болезни отмечались в 1,8 %, а болезни почек и мочевыводящих путей – в 1,1 % наблюдений. К мерам профилактики мертворождения следует отнести проведение рациональной прегравидарной подготовки, а также своевременное выявление и лечение экстрагенитальных заболеваний во время беременности.

Библиографическая ссылка