Согласно теории эпидемиологического перехода, все страны в своем развитии проходят через этапы изменения структуры смертности от преобладания экзогенных причин к эндогенным [1]. На первом этапе смертность регулировалась экобиологическими факторами, на втором этапе социальной детерминантой, на третьем и четвертом этапах как социальной, так и медицинской детерминантами. Предлагается в качестве интегрального показателя медицинской детерминанты эпидемиологического перехода рассматривать предотвратимую смертность, методология анализа которой была разработана для оценки деятельности систем здравоохранения [2].
Уровень предотвратимой смертности выше в регионах с низким социальноэкономическим уровнем, среди населения низкого социального статуса и с низким уровнем образования [3]. Предотвратимая смертность населения стран Европы в период с 1950 по 1980 годы (при переходе с третьего на четвертый этап) снижалась быстрее, чем общая смертность, а в период 19801989 годы (на четвертом этапе) непредотвратимая смертность стала снижаться быстрее [4]. Такие результаты, подчеркивая ведущую роль социальноэкономической компоненты в формировании структуры смертности на третьем этапе, показывают рост значимости медицинской компоненты на четвертом этапе и доказывают целесообразность использования предлагаемого интегрального показателя.
В России развитие эпидемиологического перехода характеризуется запаздыванием этапов по отношению к странам Европы, реализацией эпидемиологического перехода по ускоренной модели, наслоением нерешенных задач предыдущих этапов на последующие и развитием обратного эпидемиологического перехода после развала СССР, когда в структуре смертности населения стали преобладать экзогенные причины [5].
В настоящий период большая часть страны по структуре смертности находится на третьем этапе эпидемиологического перехода, при этом существует ряд неблагополучных регионов, где еще не решены задачи второго этапа. Разница между ожидаемой продолжительностью жизни при рождении в благополучных (Москва, СанктПетербург, Белгородская область и ХМАО) и неблагополучных (Читинская область, Чукотский АО, Еврейская АО и Республика Тыва) регионах России в 2005 году (год наибольшего отставания) составила 10,2 года для мужчин и 6,7 лет для женщин. Отставание России от стран ЕС по продолжительности жизни населения ненамного больше: 16,9 лет у мужчин и 9,8 года у женщин.
Доля предотвратимых причин в смертности мужчин в возрасте до 65 лет в благополучных регионах в 2007 г. составляла 41,6%, неблагополучных 57,9%; для женщин благополучных регионов 42,3% и 52,7% соответственно.
В возрастах до 65 лет в благополучных регионах болезни системы кровообращения (БСК) занимают лидирующую позицию, как и в европейских странах. В неблагополучных регионах среди мужчин этого возраста ведущая причина смерти травмы и отравления, которые среди женщин составляют примерно одинаковую часть с БСК. Доля смертей от инфекционных и паразитарных заболеваний в неблагополучных регионах втрое выше, чем в благополучных. В благополучных регионах заметно выше доля новообразований, а также неточно обозначенных состояний, что не позволяет классифицировать ситуацию даже на этих территориях как соответствующую европейскому уровню.
Для группы причин смерти, профилактика которых возможна силами системы здравоохранения смертность населения неблагополучных регионов в 2007 году выше смертности населения благополучных регионов на 21,1% среди мужчин и на 9,1% среди женщин. Для тех причин, профилактика которых требует привлечения усилий других ведомств и общественных организаций и которые зависят от социальноэкономических факторов, смертность мужчин неблагополучных регионов выше смертности мужчин благополучных регионов на 88,6%, женщин на 143,2%. Смертность населения неблагополучных регионов от причин, требующих изменения государственной политики в области охраны здоровья для борьбы с ними, более чем втрое превышает смертность населения благополучных регионов: на 203,0% среди мужчин и на 238,3% среди женщин.
Таким образом, предотвратимая смертность, позволяя проследить динамику смертности от политически и экономически обусловленных причин смерти при соответствующей группировке причин смерти, является индикатором медицинской детерминанты эпидемиологического перехода.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Омран А.Р. Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения // Проблемы народонаселения. О демографических проблемах стран Запада. М., Прогресс,1977. С.5791.
2. Rutstein D.D., Berenberger W., Chalmers T.C., Child G.C., Fischmen A.P., Perrin E.B. Measuring the quality of medical care. // N Engl J Med. 1976, vol. 294. P. 582588.
3. Westerling R, Gullberg A, Rosen M. Socioeconomic differences in ´avoidable´ mortality in Sweden 19861990. // Int J Epidemiol. 1996, Vol. 25, No 3. P.560567.
4. Treurniet H.F., Boshuizen H.C., Harteloh P.P.M. Avoidable mortality in Europe (19801997): a comparison of trends //J. Epid. Comm. Health.2004. Vol. 58. P. 290295.
5. Семенова В.Г. Обратный эпидемиологический переход в России. М., 2005. 270 с.
Библиографическая ссылка
Сабгайда Т.П. Предотвратимая смертность как интегральный индикатор медицинской детерминанты эпидемиологического перехода // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2009. – № 5. – С. 97-0;URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=180 (дата обращения: 24.04.2024).